Темная фигура легко спрыгнула с повозки. Наемник замер, зажав в одной руке железную дубинку, а в другой – тяжелую цепь.
«Кейрон! Берегись!» Никто не видит. Все заняты потасовкой. Святой Аннадис, он не заметил…
Я выхватила нож. Проскользнув между двумя лошадьми, я вспомнила все, чему учили меня отец и его воины, и метнула нож. Хрипло охнув, негодяй застыл и повалился в грязь. Замечательно неподвижный.
Едва не задыхаясь от волнения, я подвела лошадей к повозке и прибывшему на ней человеку, который сейчас затаился за стволом дуба.
– Прошу вас, сударыня… – Я вздрогнула и обернулась, но это оказался всего лишь потрясенный хозяин, спешащий ко мне. – Простите это недоразумение. Позвольте мне… – Он указал на лошадей и предложил мне руку.
Быстро втянув в себя воздух, я сделала каменное лицо и подняла ногу. Хозяин быстро подставил ладони под мой башмак.
– Раз уж мой провожатый не явился, придется ехать одной, – заявила я.
– Прошу прощения, сударыня, но оставить гостиницу…
– Я ваш провожатый, госпожа. – Из-за дерева вышел человек, полностью скрытый плащом с капюшоном, он поклонился, прервав речь хозяина. – Прошу прощения за опоздание.
– Посмотрите туда, – кричал седой возница, он топтался рядом с дерущимися и махал рукой в угол двора. Но шериф был полностью занят, а Кейрон уже сидел на спине Карилиса.
Через миг мы мчались прочь от Тредингхолла по лесной дороге, той самой, по которой я приехала. Полная луна освещала наш путь.
Час мы скакали без передышки и молча. Когда мы выбрались из густого леса в залитые лунным светом луга, Кейрон указал на уходящее вправо ответвление дороги. Мы поскакали по этому пути, огибающему живописные холмы, и наконец добрались до ивовой рощи на берегу широкого потока. Вода, посеребренная луной, радостно журчала.
Мы подъехали ближе, и я выскользнула из седла прямо в объятия Кейрона.
– Я так за тебя боялась, – прошептала я.
– Прости меня, – ответил он, гладя меня по волосам и крепко прижимая к груди. – Я не знал. Ни за что, никогда я сознательно не вовлек бы тебя в такое. – Он дрожал.
Я отстранилась и прижала палец к его губам.
– Суди лишь о самих поступках, а не о том, что делают с ними жизненные обстоятельства. Я правильно запомнила?
– Да. Как всегда. – Он слабо улыбнулся. – Мой первый советник никогда не забывает того, чем можно опровергнуть мои собственные слова.
– Мы не едем дальше? Я могу.
– Мы едем, но не могу я. Мне нужно немного передохнуть. – Дрожь Кейрона была вызвана не только волнениями этого вечера. Его кожа была сухой и горячей, этот жар не имел ничего общего с магией, по напряжению во всем его теле я поняла, что лишь сила воли поддерживала его все это время.
– Что ты сделал с собой? – спросила я, проводя ладонью по его изможденному лицу.
– Ничего такого, чему не могли бы помочь год сна и вечность с тобой. Но, к моему великому сожалению, – держась за мою руку, он опустился на сырую землю под ивами, – сон на первом месте. – Его глаза слипались, пока он говорил. – Всего часик, не больше двух, и мы поедем… – Так и не выпустив моей руки, словно она была его последней надеждой, он провалился в сон.
Я долго сидела и смотрела на него спящего, понимая, что этот вечер навсегда перевернул мою жизнь. Кейрон был на волосок от гибели. Я убила человека, чтобы спасти его. Полная мрачных размышлений о том, что еще нам придется сделать для его спасения, я накрыла нас обоих плащом и тоже заснула.

Луна, словно огромный желтый фонарь, низко висела над горами на западе. Я проснулась, Кейрон спал мертвым сном, перекинув через меня левую, покрытую шрамами руку.
– Проснись, – позвала я, тряся его за плечо. – Ты сказал, два часа, не больше.
Он спрятал лицо в складки моей одежды и глухо застонал.
– Но это же так чудесно.
– На нашей кровати будет еще лучше, и, может быть, ты вымоешься. Я безумно счастлива видеть тебя, но от тебя несет конюшней.
Его жар немного утих. Он потянулся.
– Я был единственным пассажиром в повозке Линча, не считая цыплят, овец и свиней, которые ездили в ней до меня. Но в моем положении выбирать не приходилось.
Я сняла с седла сумку с едой. Это его вдохновило. Для начала он осушил две фляги воды. Потом прикончил половину лепешки, кусок сыра и три яблока и не особенно протестовал, когда я отдала ему свою долю.
– Человек, который готовил засаду, – шериф. Он знал о тебе.
Кейрон потер шею и расправил плечи.
– Я был уверен, что ушел от них… безжалостных… не прощающих.
– Все хорошо. Ты в безопасности. Все позади.
Мы не стали возвращаться на главную дорогу, а поехали в Монтевиаль более длинным и безлюдным путем. По дороге я рассказала Кейрону историю Танаджера, а он поведал мне свою.
– Я отправился в Ксерем нанять стражников для охраны раскопок. Это была баснословная находка, возрастом не менее семисот лет, глубоко в земле, спрятанная от осквернителей могил, правда, теперь все это снова потеряно. Я уже возвращался обратно на раскоп, когда снова началось землетрясение. Хотя я использовал все мои таланты, чтобы отыскать Ринальдо и Дамона, мне почти сразу пришлось отказаться от поиска – я не ощущал присутствия их жизней и не мог даже надеяться откопать завал.
Но уехать оттуда, не пытаясь помочь, я не мог. В отличие от гор под завалами в городе образовывались пустоты, в которых люди могли жить некоторое время. Всего, что я мог, было недостаточно. Каждые несколько часов мне приходилось копать голыми руками, и я все время слышал крики и стоны людей. Но мне каким-то образом удавалось сделать больше, чем я мог в обычное время. Так же как и другим.
На фоне его жуткого рассказа красота раннего утра казалась нелепой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165