Надо было также уверить Миранду в том, что никто другой больше не знает и не узнает об этом и что похождения Паломы не станут предметом слухов на острове. Ежедневные вылазки девушки в открытое море и без того вызывали достаточно кривотолков, а если бы стало известно, что она вот так запросто возилась с гигантским скатом, ее бы просто сочли ведьмой. Муж Миранды имел репутацию бунтовщика и смутьяна. Сын ее проводил все свое время, выдумывая различные безрассудные способы заработать достаточно денег, чтобы уехать в Мехико и поступить в техническое училище, где бог знает что бы с ним произошло. Быть вдобавок ко всему еще и матерью ведьмы оказалось бы выше ее сил.К тому времени солнце уже опустилось достаточно низко и начало наливаться красным цветом. Легкий ветерок овевал развешанное белье, и рукава рубашек слегка похлопывали под его дуновением. Миранда повела носом и кивнула в знак одобрения: это был хороший ветерок.Над островом Санта-Мария могли дуть три разных ветра. Один не годился для сушки белья, другой был вполне сносен, а третий был то, что надо. Восточный ветер никуда не годился, потому что он дул над пустынной восточной частью острова и нес с собой пыль и грязь. Белье, высушенное на таком ветру, становилось грубым и жестким. Ветры с запада или с юга дули со стороны моря и были не столь плохи. В сухую погоду они несли легкий запах моря, но, когда влажность была высокой, становились тяжелыми от соленого тумана. Тогда белье подолгу не высыхало, было липким на ощупь.Сейчас ветер дул с севера. Свежий и сухой, он, казалось, был сладким на вкус — ведь он прилетел с самой высокой части острова, где росли кактусы и дикие цветы. Это была, конечно, мелочь, но жизнь Миранды как раз и состояла из мелочей, хороших и плохих, и поскольку ветер выдался удачным, она была довольна.Они зашли в дом и разожгли огонь, чтобы готовить ужин.— Сегодня я видела манта-рэя, — сказала наконец Палома.— Очень хорошо, — ответила Миранда, не поднимая головы от камина, в котором она разгребала потухшие угли перед тем, как положить дрова.— Он был ранен. Я думаю, он запутался в рыбачьих сетях.Миранда опять хотела повторить: «Очень хорошо», но поняла, что ничего хорошего на этот раз нет, и сказала только:— Вот как?— Он двигался с трудом. Из его раны торчали веревки. Наверное, ему было очень больно.Теперь Миранда совсем не знала, что ответить, и просто кивнула головой.— Я хотела ему помочь, но...— Бог позаботится о нем, это Ему решать, — поспешно сказала Миранда.Ей, видно, казалось, что, быстро выпаливая слова, она подчеркнет свою мысль и убедит Палому не вмешиваться в естественный ход вещей. Так ведет себя в споре тот, кто сбивается на крик, зная, что все равно проиграет.— Замечательно, — сказала Палома, — значит, Он хочет, чтобы этот манта-рэй умер в агонии или был съеден акулами.— Если на то Его воля, да будет так.— Да будет так, — повторила Палома.Ей не хотелось спорить с матерью. В этом споре не могло быть победителей, только проигравшие.— Что за сказки ты рассказываешь на этот раз? — раздался из-за спины Паломы голос Хо.Она обернулась. Хо, ухмыляясь, привалился к дверному косяку.— Так, ничего, — ответила Палома.Она не знала, какую часть их разговора успел подслушать Хо, но ей совсем не хотелось обсуждать с ним свою встречу с манта-рэем. Большое раненое животное вызывало у Хо определенные мысли — о цене за фунт.— Гигантский морской дьявол, раненный и истекающий кровью, и сестра милосердия Палома, ухаживающая за ним, — захихикал Хо, входя в комнату. — Мама, зачем ты слушаешь эти глупые россказни?— Ладно тебе, Хо, — ответила Миранда и занялась камином.— Иногда я спрашиваю себя, покидала ли ты вообще когда-нибудь причал, — сказал Хо Паломе. — Иногда мне кажется, что ты просто сидишь здесь целый день, а потом выдумываешь эти сказки.— Думай, что тебе заблагорассудится, — сказала Палома.После короткой паузы Хо вдруг спросил:— Ты и в самом деле видела большого манта-рэя?— Да.— И он не напал на тебя?— Да нет же!— Должно быть, он действительно был серьезно ранен. Морские дьяволы очень злобны.Палома вновь не стала спорить. Если Хо желает верить в это, она не будет его переубеждать.— Он был очень большим?— Да, очень, — ответила Палома. — Больше этой комнаты.Хо присвистнул:— Это же целая куча денег!— Видишь, мама? — сказала Палома. — Стоит ему услышать о раненом животном, он тут же думает, как бы его убить.— Что ж, Палома, — выговорила Миранда, — так мы добываем себе пропитание.— Твоя же лепта просто непомерна, — с сарказмом сказал Хо. — Хотя бы раз ты приносила рыбу в дом? — Он поднял вверх палец. — Хоть одну рыбешку? Всего лишь одну?— Я...— Что — ты? Ты — ничего. Где этот манта-рэй?Палома неопределенно махнула в сторону моря:— Вон там.— Где — там?— В море.— Я знаю, что в море. Где в море?— Это не имеет значения. Он все равно уплыл.— Откуда ты знаешь?— Я знаю, потому что я причинила ему боль и он уплыл прочь.— Как ты причинила ему боль?— Я вытащила часть веревок из его раны, и это причинило ему боль, — сказала, не подумав, Палома.Миранда поднялась на ноги. У нее был ошеломленный вид:— Что ты сделала?!— Ты подплыла так близко? Я не верю! — воскликнул Хо.— Что ж, не верь, — сказала Палома, прекрасно зная, что Хо верит каждому ее слову.— Что ты сделала? — снова спросила Миранда.— Не беспокойся, мама, — сказала Палома. — Это было не опасно.— Она права, мама, — встрял Хо. — Это было не опасно, потому что на самом деле этого не было.Миранда смотрела то на Хо, то на Палому, не зная, кому из них верить. Но она чувствовала, что основания для тревоги у нее были: если Палома сделала так, как она говорит, Миранде нужно беспокоиться за ее жизнь;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64