Госпожа Бикслер остановила лодку и огляделась, ожидая, что он где-то покажется. Он должен был всплыть, он не мог этого не сделать. Ему необходимо дышать.
Если только акула его уже не достала. Или он уже не утонул. И что тогда делать?
Человек не появился, и госпожу Бикслер охватил страх, неясный, но глубокий ужас перед чем-то, чего она не могла определить.
Она включила передачу, до упора выжала газ и положила лодку курсом на материк.
44
Существо наполнило легкие воздухом и нырнуло. Когда шум мотора затих, оно повернулось и вгляделось в мрак, ища акулу.
Клетки мозга восстанавливались, словно вспыхивая искрами, и с каждой вспышкой существо все больше и больше узнавало о себе.
Поэтому оно не боялось – оно было возбуждено. Существо ощущало не угрозу, но вызов. Для этого его создали и запрограммировали: драться и убивать.
Существо знало пределы своих возможностей и свою силу. В воде его можно было поразить только с поверхности. А под водой равных ему не было.
Сначала существо почувствовало акулу – перепад давления в воде. Потом увидело серую массу, заостренную голову и разверстую пасть.
Оно, однако, по-прежнему не боялось, потому что знало свое преимущество: у него имелся мозг, способный на новые решения.
Акула напала – неотвратимая, но бездумная. Существо отпрянуло в сторону и выпустило воздух из легких. Ошеломленная взрывом пузырьков, акула заколебалась – и начала подниматься, показывая белое брюхо.
Существо согнуло пальцы, метнулось вперед, глубоко вонзило когти в мягкую плоть и потянуло вниз. Плоть распалась. Когти вошли глубже, и теперь из десяти борозд в брюхе хлынула кровь.
Тело акулы сворачивалось и изгибалось, все больше разрывая плоть с каждым движением. Сквозь раны выдавливались, выпирали внутренности.
Существо вытащило когти. Акула на мгновение зависла, потом, заваливаясь набок, начала тонуть.
Обжигающая боль залила легкие существа, но оно заставило себя следить за акулой, пока ее не поглотила мгла.
Тогда существо всплыло, сделало глубокий, насыщающий вздох и насладилось своим триумфом. Оно чувствовало усталость, однако смягченную восторгом. Оно вернулось в себя, снова стало цельным. Существо превратилось в Der Weisse Hai.
Теперь ему нужно было найти сушу, где можно укрываться и охотиться. Загребая руками с перепончатыми пальцами, существо медленно сделало круг и наконец обнаружило цель – одинокий огонек неподалеку, на острове.
45
Почти совсем стемнело, когда Чейс с Длинным достигли острова. На западе горизонт еще прорезали розовые брызги, но над головой уже простиралось темно-синее покрывало с золотыми точками первых вечерних звезд. Огни на острове виднелись только в окнах домика Аманды.
Был час прилива, и Чейс подвел лодку к самому берегу, не опасаясь наткнуться на подводные скалы. Длинный стоял на носу и мощным фонарем освещал камни, мимо которых они проплывали.
Все казалось обычным, непотревоженным. Луч света упал на енота, поджидавшего рыбину на плоском камне. Животное замерло, в глазах его зажегся красный огонек. Пойманная фонарем лиса поспешно скрылась в подлеске. Возбужденными выглядели только морские львы, которые сбились в кучу и раскачивались на выходе из своего бассейна.
– Может, он ушел к северу, – предположил Длинный. – Напатри ближе для него, чем мы.
– Надеюсь, – отозвался Чейс. – Я все-таки хочу, чтобы Аманда с детьми отправилась в город... Так, на всякий случай.
– Она не оставит своих морских львов.
– А я не намерен сейчас давать ей право голоса.
К такому выводу Чейс пришел по пути от острова Блок: если имелась хоть малейшая возможность того, что тварь доберется до Оспри, он должен эвакуировать население острова. Они вернутся завтра, при свете дня, с полицией и со всем оружием, какое смогут достать, и прочешут Оспри с одного конца до другого.
Обойдя вокруг острова и не увидев ничего настораживающего, не обнаружив ни мертвых животных, ни свежих следов, Чейс вернулся к пристани и загнал «Мако» к причалу. Он выключил двигатель и спрыгнул на настил.
– Оставайся здесь, – сказал он, наматывая фалинь на кнехт, – Я схожу за ними.
И двинулся по тропе вверх.
Длинный стоял на причале, слушая звуки ночи: треск сверчков, крики птиц, ленивый плеск волн о берег. Вдруг он ощутил какую-то тревогу, словно чего-то не хватало. Через несколько секунд он понял, в чем дело. Цапля. Где Вождь Джозеф? В это время, как правило, птица стояла в воде у пристани, разгневанным взором требуя еды. Длинный посмотрел на скалы у пристани, но бухта была совершенно темная, и он ничего не увидел. Тогда индеец вернулся на лодку, взял фонарь и осветил приливный бассейн.
Птицы там не было. Куда она подевалась? Длинный перевел луч на валуны, потом на берег.
В зарослях кустарника он увидел перо – длинное, серо-голубое. Он поднялся по тропинке, шагнул в кусты и раздвинул их. Растительность на ощупь оказалась липкой. Длинный посветил на пальцы и увидел, что они в крови.
Он с корнем выдернул один из кустов, расчищая место. В грязи перед ним лежала голова цапли. Оторванная от шеи и с выдранными глазами.
Длинного окатило волной страха. Он повернулся и побежал к дому.
46
– Потому что здесь нет оружия, – ответил Чейс Аманде. – Я не люблю оружие, и его тут никогда не было. Они находились на кухне. Макс и Элизабет сидели на полу, играли в карты.
– Я не могу бросить морских львов, Саймон, – объясняла Аманда. – Для меня это все равно что оставить своих детей. Я не могу.
– Придется. Здесь защитить себя мы не можем. Если эта тварь выйдет на берег...
– Я не поеду. Возьми в город детей, оставь со мной Длинного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79