– Свяжите их хорошенько. Третьего оставьте. Он поедет с нами.
– Послушайте... – начал было Моулд, но тут же почувствовал у своего подбородка нож, заставивший его откинуть голову назад.
Hay обратился ко всей компании:
– Мне потребуются все. Мы нагрузим их лодку людьми, как дровами. Это будет приманкой. Остальные будут бедными рыбаками и поедут за нами на пинасах.
Пока раздевали Моулда и Пинкуса, Hay приказал женщинам принести и раздать команде напитки. Для себя он выбрал одежду Моулда, а Джеку-Летучей Мыши приказал надеть одежду Пинкуса.
Моулда и Пинкуса связали спинами друг к другу, а конец веревки обмотали вокруг их шей и крепко затянули.
Мужчины много пили и смеялись над Джеком, который изрыгал угрозы о жестоком возмездии.
– Мы готовы, – сказал Hay. – Пусть нас немного, наши сердца храбры. И чем нас меньше, тем крепче наш союз и больше доля добычи. Хиссонер...?
Хиссонер прочитал свою ритуальную молитву, и Hay завершил ее словами:
– Воспламените свои сердца, ребята, разогрейтесь до чертиков, потому что этот день будет таким же, какими бывали старые деньки.
Мейнард, перекатившись, ощутил во рту вкус песка и соленой воды. В ушах у него все еще звенело, но теперь сквозь звон пробивались и другие звуки. Стремление к жизни заставило его заползти в низкий кустарник. Едва он успел спрятаться, как первые из людей Hay появились на берегу и стали загружаться в серую моторную лодку.
Он вспомнил ее. В ней было два или три человека, и он пытался их предупредить. Успел ли он что-нибудь им сказать до того, как потерял сознание? Они уезжают без него? Почему люди в форме работали вместе с людьми Hay? Затем он заметил, что один из людей в форме и был Hay.
Мужчины по одному грузились на лодку, наклонялись один над другим, и, по мере того, как секции заполнялись, их снова накрывали полотном и привязывали его к бортам.
– В последний раз, Л’Оллонуа, – сказал Виндзор, – не делай этого.
– И в последний раз, Доктор, придержи свой язык!
– Никакое здравомыслящее животное не будет искать смерти!
– Согласен, – ответил Hay; движением, – быстрым, как электрический импульс, – он выхватил из-за пояса нож – ив обратном движении провел им по горлу Виндзора.
Нож оказался на поясе Hay еще до того, как Виндзор осознал, что с ним произошло. На горле его появилась красная полоса, она темнела и растекалась. Он поднял руку к горлу, открыл рот, закрыл его снова и сел на песок.
– Сиди здесь и умирай, Доктор, – сказал Hay, отворачиваясь.
– Господи Иисусе! – ошеломленно сказал Ганц. Джек-Летучая Мышь подтолкнул его к лодке.
Погрузка возобновилась, но Юстин, казалось, был парализован. Он не мог отвести глаз от Виндзора, который раскачивался, как маятник, – вперед... назад...
Глядя с противоположной стороны бухты, Мейнард ясно видел, что Юстин в глубоком шоке. Он не знал точно, почему, – мальчик видел столько смертей, что еще одна вряд ли могла на него так подействовать. Может быть, подумал Мейнард, это потому, что впервые он увидел, как умирает человек, которого он знал раньше, в реальной жизни, и, таким образом, это была первая реальная для него смерть?
Юстин взглянул на Hay и сказал только:
– Но...
Hay взял Юстина под руку.
– Пошли, Тюэ-Барб. Что сделано, то сделано. Здесь требовалась хирургия, и она была проведена.
Мейнард видел, как Юстин воспротивился Hay – только на секунду, но это было, – и снова ощутил прилив надежды.
Виндзор упал на бок, захрипел – и умер.
Хиссонер забрался в лодку последним. Он продел кусочки просмоленного шпагата в свою косичку, приподнял полы своего одеяния, и – с осторожностью дамы, перешагивающей через пуделя, – вошел в лодку и лег. Его накрыли полотном.
– Джек, иди на нос, – сказал Hay. – Я буду посередине. А ты, – он указал на Ганца, – будешь у руля. Если ты хоть пальцем двинешь не так, как надо, или у тебя хоть раз дернется язык, я обслужу тебя так же, как Доктора. Договорились?
Ганц ответил:
– Ты здесь командуешь. – Он завел мотор и задним ходом отвел лодку от берега.
На берегу осталось четыре человека. Они погрузились на оснащенный пинас и поплыли за лодкой.
Мейнард подождал, пока не уверился, что больше к бухте никто не придет. Затем он пересек полукружье бухты, бросил в одну из лодок весло и прыгнул в нее.
Услышав позади шум – шорох одежды и шаги на мокром песке, он резко обернулся, подняв перед собой весло.
На берегу стояла Бет.
– Прощай, – сказал она.
Мейнард пригнулся, ожидая увидеть направленный на него пистолет. Но руки ее были пусты.
– Что бы ни произошло, я думаю, что больше тебя никогда не увижу.
Мейнард положил весло и слабо улыбнулся.
– Живым, по крайней мере.
– Тогда удачи тебе.
Мейнард кивнул.
– Тебе тоже. – Он опустил весло в воду и поплыл к выходу из бухты.
* * *
– Что вы видите? – спросил Дэйв Кемп.
– Она держится на воде низко, – ответил Флорио. – В нее что-то погрузили. – Он уперся локтями себе в грудь, чтобы бинокль не прыгал в руках. – Похоже, у них на борту пара детей.
– Это что, День Проявления Доброты к Аборигенам?
– Мистер Кемп, – сказал Флорио, по возможности спокойно, – это правительственное судно. Мы несем на себе определенную ответственность.
– Но не по отношению к этим людям. Флорио снова стал смотреть в бинокль.
– Но это дети. Почему бы вам их не снять. Получится прекрасный рассказ.
– О том, как... Том Сойер загорал на необитаемом острове? – Кемп сделал паузу. – Впрочем, почему бы и нет? Хотя бы компенсируем нашу неудачу. – Он стал спускаться по лестнице, крича: – Шусман! Тащи свою камеру!
Нагнувшись с мостика, Флорио сказал матросу:
– Пора бы и опустить тросы.
Лодка подошла и закачалась у борта катера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75