Может быть, я поддалась сегодня панике. Пошли дальше!
Они вышли из своего укрытия. Дождь почти прекратился, они достигли гавани. Девушка многое хотела сказать, но не находила слов. Уилен чувствовал ее замешательство. Неожиданно он как будто принял решение. Он снял с шеи туго сплетенные бусы. Они были сделаны довольно грубо, и в них были вплетены корни неизвестного растения. Прежде чем она успела возразить, он надел бусы ей на шею.
– Они будут охранять тебя. Носи их всегда, пожалуйста.
Ларисса ощупала бусы. Она вспомнила предупреждение Дюмона в отношении подарков от незнакомых. Но сегодня вечером она опасалась именно Дюмона, а не Уилена. А бусы не могли ей повредить, будь они волшебными или нет.
– Спасибо, – просто сказала она, впорхнув на сходни, не оглядываясь.
На корабле она прошла в свою каюту. Заперла за собой дверь и стала готовиться ко сну. Она взбила подушки и натянула одеяло на голову.
Однако молодая танцовщица не заснула до тех пор, пока не появились первые лучи солнца.


* * * * *

Марсель покидал «Двух зайцев» бранясь. Дождь готовился весь день, и он должен был приготовиться. Тем не менее, он оказался не в той части города, когда…
Сердито музыкант завернулся в накидку, не забыв о драгоценной флейте. Тонкая ткань накидки не предохраняла его от сырости, он промок. Марсель прижал к груди футляр с флейтой.
Он спешил? нервно оглядываясь и ступая по глубоким лужам. Его дом был прямо на дороге, ведущей от «Упреков Джея». Он дошел до рыночной площади. Он обрадовался, увидев вывеску, скрипящую на свежем ветру. Он почти смеялся:
– Клянусь бакенбардами Буки, я сделаю это.
В это мгновение он услышал цоканье копыт.
Его сердце спазматически сжалось, и он чуть не выронил флейту. Марсель перешел на рысь, затем побежал еще быстрее. За спиной развевалась накидка. Безуспешно он пытался успокоить себя: лошадей держат и другие, не только ОН… Может быть, люди просто добираются домой, совсем как он сам.
Мелодичный звук копыт нарастал. Конь перешел на галоп. Послышались другие – незнакомые – звуки.
Футляр с флейтой упал на мостовую, когда протянутая рука дотянулась до горла Марселя.

Глава VI

Для капитана Дюмона это был очень неудачный вечер.
Молодой человек не обязательно указал неправильный путь по Старой Кипарисовой Дороге. Но Дюмон не смог найти свою воспитанницу. Битый час провел он, поочередно посещая бордели, задавая вопросы и не получая никакой информации. Некоторые женщины ему понравились, но у него не было настроения воспользоваться их услугами. Удостоверившись, что Лариссы здесь нет, он подумал, что она вернулась на пароход.
В полночь он сердито поднялся по сходням. Вахтенный Калеб имел для него сообщение:
– Вас ожидает посетитель, сэр. Он назвался Лондом, сказал, что у него срочное дело.
Капитан рассеянно поглядел на съежившегося Калеба, юнца, не знавшего бритвы:
– Он сказал, когда вернется? Калеб смешался:
– Он… он не выходил. Он настоял на том, что будет ждать вас в вашей каюте. Мне он не понравился, сэр. Весь закутанный. Я так и не видел его лица.
– Ладно, Калеб, – нахмурился Дюмон. – Я займусь им.
Однако прежде всего капитан хотел проверить, как обстоят дела с Бринном. Он надеялся, что горячая ванна и обед, приготовленный Броком, успокоят матроса. В испуганном мозгу Бринна таилась информация, которая Дюмону казалась интересной.
В коридоре он натолкнулся на Драгонейса. Опять вокруг него были стружки. Из его чурки получалось нечто похожее на летучую мышь.
– Какие проблемы?
– Никаких проблем, – ответил старший помощник. – Брок дал ему обед. Бринн успокоился немного. Он попросил бумаги, перо и чернила.
– Странно. Он едва может читать. Полуэльф улыбнулся:
– Он настаивал. Я попросил дать ему то, что он просит. С тех пор было тихо. Я думаю, ему надо побыть наедине с самим собой.
– Нам повезет, если он заснул. Ладно, посмотрим, что мы вытянем из него, – капитан застучал в дверь: – Бринн, это капитан. Я пришел посмотреть на тебя.
Ответа не последовало. Дюмон дал знак Драгонейсу. Тот спрятал свою поделку в карман и достал ключ от всех дверей. Дверь открылась, и Дюмон заглянул в темноту.
Ванная комната, в которой находился Бринн, была приспособлена для стирки тонких вещей, принадлежавших Лариссе и Касильде. Одна ванна предназначалась для стирки, другая для полоскания. Здесь мылся и сам капитан, иногда позволяя принимать ванну другим. Матросы довольствовались купанием в реке.
Войдя в каюту, они увидели, как колышутся костюмы, вывешенные на просушку. Дюмон издал особый свист, и ключи в руке Драгонейса засветились. Магический свет обнаружил картину, повергшую капитана в отчаяние.
Бринн все еще находился в ванне, но не утонул. Его белое, как у рыбы, тело плавало в кроваво-красной жидкости. Подле ванны на полу лежал нож, которым он, очевидно, вскрыл себе вены. Серая рука свисала за бортик ванны,
Дюмон почувствовал тошноту, но тем не менее внимательно осмотрел труп, как будто это что-то могло изменить,
– А вот то, что он так настойчиво хотел выразить, – Драгонейс протянул капитану мятую бумажку, на которой детским почерком Бринна было написано:
«Ради милосердия сожгите мое тело, не закапывайте его». Дюмон покачал головой, думая, что же все-таки произвело такое ужасное впечатление на закаленного жизнью матроса.
– Эх, Бринн, ты так и не смог сказать за свою жизнь ничего толкового! Почему бы тебе не рассказать сначала, что же ты увидел в топях?
– Я могу рассказать о топях, – раздался скрипучий голос.
Вздрогнув, капитан оглянулся и нос к носу столкнулся с сухощавой фигурой среднего роста в капюшоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75