И это в то время, когда Лонд употребляет свою магию на водных путях, а рабовладелец захватил лоаха. – Она протянула руку зайцу: – Ты лучше других знаешь мои границы. Разве ты осуждаешь меня?
Длинноухий был в сомнении, он дрожал от гнева, затем он прыгнул в зеленую траву, помахивая белым хвостиком.
Ларисса повернулась к Деве, та ровно смотрела на нее.
– Уилен рассчитывал на вас, – сказала танцовщица. Она знала, что ее слова были неразумными и поспешными, но она протестовала против решения Девы и слова лились сами собой.
– Он сам сейчас является пленником на корабле, как и те, кого он пытается спасти. Разве не ясно?
Дева Топей продолжала изучать Лариссу.
– Ах, дитя, – сказала она, и деревья сочувственно зашумели, – ты так молода и самоуверенна. Ты многого не знаешь, и еще меньше можешь.
– Я знаю, что Уилен находится в затруднительном положении, пытаясь спасти многих, включая меня, – сердито ответила Ларисса. – И если вы не спасете его…
Дева слегка насторожилась:
– Если я не помогу его спасти… Ларисса облизнула сухие губы:
– Тогда Длинноухий и я попытаемся сами найти путь к спасению.
Мысль о Уилене в опасности не давала ей покоя.
К ее удивлению, Дева усмехнулась:
– Быть может, ты это сможешь. Ты ведь – Белая Грива. – Внезапно ее лицо просветлело, она придвинулась ближе и положила свои руки на плечи Лариссе. – Да… похоже, что выход есть. Ты действительно так думаешь, как говоришь? Ты будешь сражаться с опекуном, с Лондом и его темными силами, будешь воевать против этого колдовского корабля самостоятельно?
Танцовщица покраснела. Дева ей не доверяла. Но в глубине сердца она сознавала, что она не оставит Уилена на произвол судьбы. У нее мелькнула мысль, что это означает, что она любит его, но она отогнала эту мысль. Она кивнула.
Довольная улыбка осветила лицо Девы. Она протянула руку Лариссе:
– В таком случае, Дочь Топей, пойдем учиться.
Девушка засомневалась, потом шагнула вперед и взяла протянутую руку, которая была прохладной и мягкой. Тонкая рука обняла ее. За спиной она почувствовала жезл:
– Не бойся, – прошептала Дева, обдавая Лариссу ароматами лета.
Ларисса почувствовала себя в плену, как давеча у дерева. Их окружил стремительный вихрь. Воедино перемешались запахи суглиника и жимолости, самих деревьев.
Когда все это кончилось, Ларисса стояла на берегу небольшого озерца. Они были в гуще леса, повсюду лежали прохладные тени. Деревья заслоняли солнце, но это были обычные деревья, а не чудовищно переплетенные фигуры.
Вопросительно моргая, она смотрела на Деву, которая улыбалась:
– На этом острове я перемещаюсь, куда хочу. Ты передвинулась от дерева моих ароматов к другому, в чаще леса. Ты научишься путешествовать так сама, Ларисса.
– Я не уверена, надо ли мне это. Дева засмеялась:
– Ты, должно быть, хочешь пить. Выпей из озерца, оно чистое и свежее.
Ларисса покорно склонилась к воде, которая отразила ее лицо и белые волосы. В лазурном небе плыла одинокая тучка. Танцовщица набрала в пригоршню воды и выпила.
Она забыла о своих спекшихся губах, вода была изумительно вкусной, чистой и холодной. Однако после третьей пригоршни она потеряла четкость зрения. Она поморгала, но это не помогло. Ее мысли рассыпались. Голова кружилась. Ларисса села на землю, держась за почву. Издалека донесся голос Девы:
– Не бойся. Посмотри в воду озера, Ларисса Снежная Грива, и ты узнаешь, кто ты на самом деле.
Ларисса не послушалась, она схватилась за виски, опасаясь, что силы покинут ее. Она никогда еще не была жертвой колдовства.
«Это не колдовство. Я даю тебе ответы на вопросы, которые тебе уже знакомы. Не сопротивляйся, Ларисса».
Эти слова она услышала внутри себя. Она почувствовала дрожь, затем растворилась в принятии посторонней воли. Когда она взглянула в зеркало озера, она увидела не голубые небеса, а ночное небо, усеянное звездами в обрамлении зеленой травы.
Когда она сдалась, это обрамление исчезло. Она нашла себя сидящей на берегу топей. Из города поблизости доносился обычный гул, из топей – звук цикад и музыкальное журчание воды. Забытым голосом ребенка она произнесла:
– Папа…
Все вокруг было незнакомым. Ларисса испуганно заплакала. Ей снова было пять лет. Белокурые волосы свисали на покрытое слезами лицо. Она пододвинулась поближе к топям и ее страх уступил место любопытству. Она опустилась на колени потрогать блестящие камешки-голыши, тронула лягушку за мокрую спинку и весело засмеялась, глядя, как та оскорбленно отпрыгнула.
Свет усиливался и, оглянувшись, Ларисса от счастья затаила дыхание. Из леса пробивались все новые огни. Их скопилось вокруг ее стройной фигурки так много, что было светло как днем. Пятилетняя девочка сидела на берегу реки, смеялась и ловила руками странного вида шары света.
Пятнадцать, возможно, двадцать непрочных шаров крутились подле ее головы как бы играючи, то и дело отскакивая от препятствий. Иногда ей удавалось слегка задеть шарик, но он тотчас же быстро удалялся.
Ее тело наливалось теплом. Это было очень приятное ощущение, наполнявшее ее от головы до ног. Она хихикала потихоньку, затем стала постепенно возвращаться к действительности, обнаружив, что шары отлетают в сторону. Боясь потерять своих новых друзей, Ларисса вскочила на ноги и последовала за ними в сторону топей.
Ночной покой был внезапно нарушен криком.
– Ларисса! – звал отец. Он бежал из города.
Девочка обернулась и нахмурилась. Светлячки как бы сжались от резкого крика и стали активно удаляться. Некоторые пропали совсем, другие еще мешкали подле нее.
– Папа, ты их всех распугал, – укорила Ларисса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75