В этом случае нужна не физическая сила, а сила ума! Как я понимаю…Мы с «заместителем» все понимали различно.– Силой же ума мой отец превзойдет нас всех!«И меня тоже?» – удивленно спросил взгляд американца.Кира уже не наступала мне на ногу. Она бесилась безнадежно и молча.– Я убежден, что предложение университета для тебя, Марк, очень почетно, – с несвойственной ему безапелляционностью произнес мапа. – Я действительно пенсионер. Недавно перенес операцию…Это он сообщил по-английски. И, как я понял, нарочно.– Гете тоже творил в пенсионном возрасте. И Толстой…– Ну зачем такие сравнения!«Неужели мапа, полный неостановимой работоспособности и не представлявшей себе жизни без студентов, в общении с которыми молодел, – неужели он устроил все это лишь для меня? – второпях, но напряженно размышлял я. – И ради меня решил пожертвовать тем, что считал смыслом своего существования? Нет, такой жертвы я не приму. Ни за что!..»Когда на беседу к заместителю ректора нас пригласили с мапой вдвоем, я воспрял духом, усмотрев в том знак гостеприимства и уважения. А оказалось, что это было задумано и подготовлено мапой заранее! Кира пошла с нами без приглашения, будучи уверена, что ни один мужчина, если он мужчина, не будет огорчен ее появлением. Она не ошиблась. Но в остальном новый путь резко обозначил для меня свою непредсказуемость.Мапа по собственной просьбе задержался в кабинете. И попросил, чтобы мы его не ждали:– Нужно кое-что обговорить… объяснить…Мы с Кирой вышли на оголтело целеустремленную улицу и свернули в садик. Погрузились в успокоительный зеленый оазис, чтобы выяснить наши бурнокипящие отношения…– Я не собираюсь строить свое счастье на костях отца!Кира по-чингисхановски сузила очи:– Чьи кости тебе дороже – папины или мои, в конце концов? Или кости нашей с тобой семьи? А семья – это муж и жена! – Она предпочла бы сказать «жена и муж», но решила сделать дипломатическую уступку. – Чьи кости тебе дороже?– Дороже всего для меня справедливость. И уж на ее костях я никогда не буду воздвигать свое благоденствие! Пойми и запомни…Запомнить она, может быть, и могла, но понять – никоим образом.Затяжные переговоры прошли в обстановке полного взаимонепонимания. То были и не переговоры – то была дуэль.– Ты хочешь, чтобы не мы были при нем, а он был при нас? Какое мы имеем на это право?Кира, по ее мнению, имела право на все, что ей было нужно.Потом мы, взирая в разные стороны, направились к зданию преподавательского общежития, которое, по нашим понятиям, могло бы сойти за правительственный особняк.Посреди стола лежал бумажный прямоугольник. А на нем мапиной рукой было написано: «Пойду искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок… Карету мне, карету!» Нет, сын, я, в отличие от Чацкого, не пошел «по свету», а уехал на автобусе. На аэродром… Чтобы не мешать тебе! И чтобы никто не мог сказать, что я и моя поддержка – у тебя «за спиной». Билет у меня есть… Спасибо, сын! Но пойми: я уже завершаю свой «полет», а ты после успешного старта должен произвести «стыковку» с достойным тебя испытанием… И вернуться с международным авторитетом! Поверь: у меня нет «оскорбленного чувства», а есть вера в тебя и надежда».Я заледенело перечитывал и перечитывал… Как вдруг Кирин голос разморозил меня:– Значит, место свободно?!– Что-о?! Я никогда не займу место отца! И никто в моей душе не займет его место. Он ведь был мне и матерью… Я всем обязан Господу и ему!– А как же я?– Я ведь сказал: никто не займет его место! Особенно тот… кому, быть может, вообще не найдется места в моей жизни. Быть может… Я догоню его!– Но ты так любил меня! – задыхаясь на бегу, пытаясь не отстать, прокричала она.– Один поступок – всего один! – порой делает зрячим того, кого ослепили… и даже любовью, – тоже на бегу ответил я ей.– Не беспокойся! Мы догоним твоего папу. Мы отыщем! Найдем!– Возможно, ты и замуж-то вышла не за меня, а за эту поездку. И «выбрала» вовсе не меня, а Соединенные Штаты…Но остаться одной в Соединенных Штатах она боялась:– Мы отыщем его… Мы догоним, найдем!– Сам догоню!..– Но я же из любви к тебе… Только поэтому! Я хочу, чтобы ты…– Кто предаст одного, предаст и другого.Я не верил ей. Это не означало, что уже готов был расстаться.Но упрямо повторял:– Без тебя догоню… Без тебя!Мы с мапой продолжали быть на земле вдвоем. Почему на ней, на земле… так мало тех, чье место в душе не может занять никто? Почему?! И как страшно остаться без них, без тех… без немногих…1993 г.

1 2 3