Обстоятельность была одним из определяющих ее качеств.
-- Во время свадьбы состоится концерт. Но только силами новобрачных! --объявила она. -- Иначе к чему приглашать из "высшего" доцентов и профессоров? Пусть еще раз услышат... Но уже классический репертуар! Вообще свадьба должна обойтись без всяких там современных ритмов и отплясываний. Они этого терпеть не могут. Все должно соответствовать консерваторскому духу!
"Если б она руководила им ежечасно и всегда! -- восторгалась и надеялась я. -- Можно было бы спокойно закрыть глаза... Добрый гений нашей семьи!"
-- Мама предложила, чтобы и бас выступил под ее аккомпанемент.
-- Спасибо Полине Васильевне! -- не подумав, признательно отреагировал мой сын.
-- Это ни к чему... С какой стороны ни взгляни! -- осадила его Лидуся. Она все рассматривала с разных сторон. Иначе говоря, "всесторонне". -- Без всякой пользы маме и ее басу! Они же не студенты "высшего музыкального"... Это во-первых. А во-вторых... Зачем два дуэта на одной свадьбе?
... Лидусиного отца звали Модестом Николаевичем. Модестом он был в честь Мусоргского. Хотя, по его собственным словам, услышанным мною еще в детском саду, "посвятил себя скромному делу": настройке роялей.
Повзрослев, Лидуся внушила отцу, что все зависит от того, кому он настраивает рояли. Она умела побуждать близких ей людей к активности и совершенствованию (если не нравственных качеств, то уж профессиональных во всяком случае!). Отца она побуждала стать уникальным настройщиком. Так как в доме к ней прислушивались за троих, он исполнил желание дочери.
-- В любой профессии можно стать дефицитным специалистом, за которым охотятся, -- разглагольствовала Лидуся. -- Не человек должен предлагать свои услуги, а его услуг должны домогаться.
"Полезно, очень полезно, чтобы мой сын усвоил ее взгляд на профессии, -- думала я. -- Пусть к нему обращаются с протянутой рукой, а не он протягивает руку за подаянием... Лидуся не только поступками, но и своей философией прокладывает ему дорогу".
Модест Николаевич постепенно, при посредстве Лидуси, стал настраивать рояли почти всем преподавателям консерватории, а главное -- всем знаменитым певцам и пианистам нашего города.
-- Со временем он будет настраивать не только их рояли, но и их самих! -- предрекала Лидуся. -- Нашему дуэту это не помешает.
"Лишь бы ее у Валерия не похитили... Лишь бы не похитили!" -- мысленно причитала я.
Желающих совершить похищение насчитывалось немало -- среди студентов и даже среди профессуры. Ведь на нее еще в школьные годы трудно было "смотреть в упор".
Но Лидуся была безукоризненно верна моему сыну. Если к ней начинали подступать с комплиментами, она комплиментами и отвечала. Но они касались не мужских качеств собеседника, а его музыкальных достоинств или достоинств его жены. То, что было ее личной собственностью, она по-прежнему оберегала от любой порчи и унижения.
"Пусть она и впредь считает моего сына своей собственностью!" --мечтала я.
Проектные и планирующие организации лишь сочиняют проекты и планы, но за их воплощение не отвечают. За это отвечают другие... Лидусе было сложнее: она и сочиняла, и воплощала.
Все чаще я сравнивала ее с целым учреждением, которое работало и на моего сына. Могла ли я не грезить о процветании такого учреждения?
Модест Николаевич и Полина Васильевна считали главой своего дома Лидусю даже тогда, когда их дочь была еще в детском саду. И естественно, что она, студентка "высшего музыкального", стала полновластной хозяйкой нашего дома.
Родители готовы были отдать Лидусе все, оставив себе лишь необходимую одежду, постельное белье и голые стены. Но она являла собой ценность, не нуждающуюся в приданом. Поэтому взяла из родительской обители только то, без чего не могла обойтись. К примеру, один из двух роялей, которые были в квартире Назаркиных. Потому что и пианисток там было две. А кроме рояля захватила лишь чемоданчик... Она вообще предпочитала плывущему в руки то, чем нужно было, пустившись вплавь, завладеть самой.
Когда Валерий и Лидуся перешли на последний курс, был создан проект их участия в конкурсе молодых вокалистов. Предстояло воплощение...
На конкурсе соревновались певцы, но мой сын уже отучился чего-либо добиваться в одиночку. От нашей семьи в состязание предстояло вступить дуэту.
Модест Николаевич, воспитанный дочерью, был, как говорила Лидуся, "дефицитнейшим настройщиком" во всем городе. Быть не лучшим настройщиком ее отец не имел права! Он настраивал рояли и всем членам будущего жюри, включая самого председателя.
-- Решающая настройка тебе предстоит сейчас, -- сказала Лидуся.
И он, привыкший повелевать струнами, сам приструнился, осознав необычайность момента. Это произошло у него внутри... А внешне он оставался полусогбенным, как бы раз и до конца дней склонившимся над раскрытым роялем. Смерть двух дочерей так согнула его, что даже успехи третьей не смогли распрямить.
Настройщик становится своим человеком в доме клиентов... Модест Николаевич, кроме того, обладал такой деликатностью, к которой хотелось приблизиться, будто к растопленному камину в холодной комнате или к уютно потрескивающему костру в сыром лесу. Такое желание возникало, даже если в семьях, куда он приходил, сырости и холода не было. Лидуся не сражалась с мягкостью матери и деликатностью отца, считая их сильнодействующим оружием.
Небольшой по размерам источник энергии бывает несравнимо мощнее источника объемного и громоздкого. Мелкие черты лица Полины Васильевны лучились такой отзывчивостью, что способны были обогреть всех, кто с нею общался. Ее мягкость и согбенность Модеста Николаевича, составив дуэт, породили целеустремленную твердость, имя которой было Лидуся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17