Легенда эта, как и Лидусина верность будущему супругу, умеющих восторгаться восторгала, а не умеющих -- злила.
К тому же Лидуся и Валерий вскоре стали знаменитым в школе музыкальным дуэтом. Пел только он... Но у них все равно был дуэт: Лидуся не просто аккомпанировала -- она первой выходила на сцену с короткими сообщениями о предстоящей программе и о том, как у нее "родилась идея", первой кланялась и подчеркнуто принимала аплодисменты. При этом в мою материнскую голову приходили такие мысли: "Чем лучше будет ей, тем лучше будет и моему сыну! Пусть кланяется и рассказывает о том, как рождаются у нее идеи..."
Ее страстью было завоевывать успех -- у одноклассников, у матери будущего супруга, у зрителей...
Впрочем, я в своих воспоминаниях и записях немного забежала вперед -- и сделала течение событий беспорядочным, перескочила через кое-какие факты. Постараюсь восстановить их... Лидуся, поступив в обычную школу, замыслила сочетать ее с музыкальной -- и немедленно принялась сочетать. А когда они с Валерием были в четвертом классе, она объявила:
-- Будущий солист не должен даже начинать с хора... Детский сад не в счет! Отныне ты должен заниматься индивидуально.
Напомню, что тогда Лидусе стукнуло десять лет.
Она, однако, дерзнула обратиться к бывшей певице и педагогу Марии Теодоровне, тоже жившей в нашем старинном доме. Мария Теодоровна заявила, что единственная плата, в которой она нуждается, -- это "открытие дарования". Таким образом, Валерий мог расплатиться с ней без моей помощи.
Мария Теодоровна говорила, что ей "уже семьдесят". Но Лидуся подвергла это сомнению, так как сыну бывшей певицы было под шестьдесят. Стены комнаты, где Мария Теодоровна давала уроки, никогда, вероятно, не требовали ремонта: обоев не было видно. Заслоняя их, одна к другой плотно прилегали фотографии с автографами знаменитостей и потерявшие естественный цвет афиши давних премьер, убористо испещренные автографами их участников.
-- Почти все уже умерли, а я помню, как они расписывались: кто на бегу в париках и гриме, кто устало, после спектаклей. Даже в невечных романсах попадаются вечные строки: "Это было недавно -- это было давно"...
Мария Теодоровна ждала за свои уроки и другой платы: надо было бесконечно слушать об одном и том же, не обнаруживая, что все уже давно известно. Лидуся рассказывала мне, как она умудряется создавать впечатление, будто они с Валерием всякий раз присутствуют на премьере воспоминаний. Ради музыкального успеха моего сына она готова была жертвовать и временем и терпением.
Я, случалось, обременительно дарила свою благодарность тем, кто хоть что-то дарил моему сыну. А Лидуся дарила не "что-то"...
_ "Это наш добрый гений! -- думала я. -- Со своим простодушием Валерий может и промахнуться". В Лидусе я видела преграду на пути его промахов и ошибок.
-- Следуй за ней, -- советовала я сыну.
Мать во мне побеждала воспитателя.
Яблоко от яблони, как говорят, недалеко падает... Но Лидусин характер далеко укатился от характера ее мамы.
Полина Васильевна обладала мелкими, но выразительно сострадающими всем вокруг чертами лица. Она была аккомпаниатором и долгие годы состояла при басе, гремевшем в буквальном и переносном смысле. А ее имя и фамилия неизменно печатались на афише внизу, шрифтом, который тоже выглядел мелким.
-- Я без вас, как без голоса! -- с ласковыми теноровыми интонациями ворковал на репетициях бас.
-- Сказал бы это хоть раз со сцены, -- иронично заметила Лидуся. --Равноправие не может быть тайным!
Самой Лидусе не подходили ни мелкие черты лица, ни мелкий шрифт. С малых лет мечтала она быть, как и мать, аккомпаниатором. "Пианистки-солистки из меня не получится", -- молча, но здраво оценила собственные возможности Лидуся, одновременно замыслив и в аккомпаниаторском деле произвести бескровный переворот.
-- Мы с Валерием будем называться дуэтом: голос и рояль! -- будучи уже на первом курсе "высшего музыкального", утверждала она. -- Не рояль при голосе, а оба -- на равных правах! И в афишах это будет узаконено... Валерий меня как женщину, я надеюсь, пропустит вперед: "Лидия Назаркина (рояль), Валерий Беспалов (драматический тенор)". Так мы напишем. А еще лучше: "Лидия и Валерий Беспаловы".
Я поняла, что после бракосочетания не сын возьмет ее фамилию (на чем она при желании вполне могла настоять!), а она -- фамилию сына. Причина была, я уверена, в том, что "Беспаловы" звучало эффектнее, чем "Назаркины", как-то величественнее.
Эпитет "драматический" поначалу смутил меня: я инстинктивно стремилась уберечь сына от всего, что связано с драмами. Даже в звуковом проявлении.
-- Это дефицитнейший голос! -- объяснила Лидуся. -- Германн, Радамес... Иногда в театрах их даже некому петь!
-- Но поэтому для драматического тенора и сочинено мало оперных партий, -- высказала я осторожное опасение.
-- Все, чего мало, что дефицитно, имеет особую ценность, -- заявила Лидуся.
Она с младенчества стремилась представлять собой "дефицит". И ее будущий спутник жизни тоже должен был владеть редкими качествами. Разве мать могла возражать против этого?
Но вернусь к школьным годам...
У Полины Васильевны были три пластинки, невесть как сохранившиеся с довоенных времен: молодая Мария Теодоровна исполняла старинные романсы.
Лидуся под свой аккомпанемент заставила десятилетнего Валерия разучить все эти романсы и петь их с интонациями и придыханиями молодой Марии Теодоровны.
А когда разучивание было завершено, она и повела его впервые к уже состарившейся певице.
Слушая Валерия и Лидусю, Мария Теодоровна, словно проваливаясь в воспоминания, умиленно вздыхала, всплескивала руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17