— Того, на что способна ненависть. Того, чему нельзя позволить случиться снова. Я знаю, что все это для тебя тяжело, но иногда мы должны стараться сделать так, чтобы из плохого произросло что-то хорошее Мы хотим, чтобы ты сидел на передней скамейке во время процедуры. Тебя будут много фотографировать. Много людей — может быть, весь мир — будут смотреть на тебя. Мне жаль, что тебе пришлось так быстро повзрослеть. Но я уверен, что твой отец и твоя мать хотели бы, чтобы ты пошел.
И тут Дрю заплакал. Как он ни старался сдержаться, остановиться не мог.
Посол, крепко обняв, похлопал его по спине.
— Это именно то, что нужно. Пусть это покинет тебя. Поверь, после тебе станет лучше.
Дрю не нужны были эти утешения. Он продолжал плакать; он так сильно бился в конвульсиях, что, казалось, сердце не выдержит. Наконец, он стих. Утирая глаза, чувствуя, как слезы все еще жгут ему щеки, Дрю, насупившись, обратил на посла взгляд, исполненный боли.
— Зачем?..
— Прости, Эндрю. Я не уверен, что понял. Зачем что?
— Кто их убил? Зачем? Посол вздохнул.
— Я и сам хотел бы знать. К сожалению, в эти дни Америка не очень популярна. — Он перечислил несколько стран, о большинстве из которых Дрю никогда не слышал, — Кубу, Камерун, Алжир, Конго. — Не только здесь, в Японии, но и в этих государствах настроены против нас. Все меняется. Мир становится совсем другим.
— Но вы сможете назвать того , кто это сделал?
— Мне очень жаль. Мы пока многого не знаем. Но я обещаю, мы сделаем все, чтобы найти убийцу. Дрю моргнул сквозь слезы.
— Мне тяжело все выкладывать сразу. Но я должен обсудить с тобой еще кое-что. Я уже сказал, что распорядился на кухне давать тебе в течение этих нескольких дней столько мороженого, сколько ты захочешь. Почему я сказал “нескольких”, сейчас объясню. Через несколько дней после похорон, как только немного придешь в себя, ты будешь отправлен обратно в Штаты. Кто-то должен присматривать за тобой. Я уже договорился с твоим дядей, что ты останешься у него. Ты можешь поговорить с ним по международному телефону — посол взглянул на часы — через двадцать минут.
В замешательстве Дрю пытался вспомнить, как выглядит его дядя, но перед глазами вставало лицо отца, или, вернее, неотчетливое изображение отцовского лица. Его ужаснуло, что он не может вспомнить, как выглядел отец. Только части тела, разбросанные по пропитанной кровью лужайке.
7
— Но кто же убил твоих родителей? — Арлен сидела рядом с ним на кровати, завернувшись в одеяло.
— Я так и не узнал. В посольстве я слышал много толков. Говорили, что американец, переодевшийся шофером и вручивший бомбу, был наемным убийцей. Он не принадлежал ни к какой группировке. Тогда впервые я услышал это слово — “наемный убийца”. Предполагали, что он был нанят японскими фанатиками, но один человек из разведывательного отдела посольства — он жил в Японии с конца войны — настаивал, что подложить бомбу — не в японском обычае. Он все говорил о самураях и бушидо и о многом другом, чего я не понял. Кодекс чести воина. Он сказал, что японец, достойны и этого имени, согласно кодексу убивает своего врага в открытом поединке, лицом к лицу. Не взрывом бомбы, не выстрелом из ружья, а только мечом. И действительно, три месяца спустя один японец, пробившись через толпу, пронзил мечом японского политика, выступавшего за новый договор с Америкой. И еще он говорил, что настоящий японец не будет убивать ни жену, ни ребенка — только мужа, отца.
— Но если он считал, что это не японцы, то кого же винил?
— Русских. Многое из того, что он говорил, я понял лишь позже. Цель нового оборонительного договора заключалась в защите Японии от нападения со стороны Советов. Разместив наши базы в Японии, мы используем влияние в юго-восточной Азии, чтобы сдерживать распространение там коммунизма. Расчет, по словам этого сотрудника посольства, состоял в том, чтобы создать впечатление, что именно японец убил американского дипломата и его семью, и тогда…
— Их смерть должна была вызвать такой взрыв возмущения, что пропасть между Америкой и Японией стала бы непреодолимой, — сказала Арлен.
— Да, такова была его мысль. Но если действительно был такой расчет, то эта тактика не сработала. Убийство моих родителей заставило каждого понять, насколько ситуация уже вышла из-под контроля. Японцы, обеспокоенные тем, что их могут обвинить в убийстве, прекратили демонстрации. Кризис миновал.
Арлен взяла его за руку.
— Но твои кошмары не прошли…
Во взгляде, обращенном к ней, было страдание.
— Я хотел наказать убийц.
8
Он часто ходил к мессе с родителями, но до похорон не замечал, как много изображений смерти окружало его в церкви. Христос на кресте, гвоздями пробиты его руки и ноги, спина иссечена плетьми, голова увенчана шипами, на боку открытая рана от удара копьем. В молитвеннике он нашел цветное изображение гроба, из которого поднялся Христос. Ученики Христа стоят перед отваленным в сторону камнем, лица их обращены к небу, они восхваляют Господа.
Но он знал, что ничто не вернет его родителей. Он видел окровавленные куски их тел.
Оглушительная музыка органа леденила кровь, латинский язык мессы казался таким же непонятным, как и английский, на котором священник описывал то, что он назвал “ужасной трагедией”. Сидя на передней скамье, Дрю чувствовал, как все смотрят на него. Его все время фотографировали. Ему хотелось плакать.
Посол объяснил, что тела вместе с Эндрю будут отправлены на самолете на военно-воздушную базу, где их встретят его дядя и даже государственный секретарь США. Кто это “государственный секретарь”? Впрочем, ему было все равно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119