— Не соблаговолите ли сказать, что вы здесь делаете?
Питтман поднялся:
— Весьма охотно. Я задумал написать книгу о вашей школе, и...
— Вы не ответили на мой вопрос. Что вы здесь делаете?
Питтман посмотрел на него с наигранным удивлением.
— Ведем исследования. В данный момент просматриваем школьные ежегодники.
— Без разрешения.
— Мистер Карадин, главный библиотекарь, сказал, что мы можем...
— Мистер Карадин не уполномочен давать подобные разрешения.
— Тогда кто, не откажите в любезности сказать...
Глаза человека сверкнули огнем.
— Только я. Я руковожу Академией.
— О, мистер Беннет! — Питтман вспомнил имя, названное школьником. — Мы хотели с вами поговорить, но вы ушли на ленч, и мы решили пройти пока сюда.
— Но встреча со мной не принесла бы вам желаемых результатов. Необходимо следовать установленному порядку. Представить письмо с обоснованием, заполнить нужные формы.
— Письмо? Формы? Не вы единственный можете дать разрешение... Так, по крайней мере, я понял из ваших слов.
— Я только сказал, что являюсь руководителем Академии. Но есть еще попечительский совет, и с ним необходимо проконсультироваться, коль скоро речь идет о вопиющем нарушении прав личности. Я имею в виду ваше намерение написать книгу.
— Но моя книга послужит лишь на пользу...
— Простите, но я вынужден вас попросить удалиться.
«Если он еще раз прервет меня...» — подумал Питтман, а вслух сказал:
— Как вам будет угодно. Весьма сожалею о возникшем недоразумении. Будет, пожалуй, лучше, если мы пройдем в ваш кабинет и попытаемся его разрешить.
— Недоразумение тут совсем другого рода. Я прошу вас покинуть не библиотеку, а территорию Академии.
Беннет посмотрел на Питтмана и указал пальцем на дверь.
— Что ж. — Питтман изо всех сил старался держать себя в руках, вдруг подумав о том, что Джилл стоит рядом с ним. — Буду иметь честь направить вам письмо с изложением своей просьбы.
— Вряд ли вы этим чего-нибудь достигнете.
— Понимаю.
— Всего хорошего.
— Всего хорошего.
11
— Гостеприимное местечко, — заметила Джилл, выруливая со стоянки.
— Да. Меня вышибали из множества мест, но из школы ни разу.
Джилл вела машину по мощеной дороге, огибающей плац. Они миновали несколько учебных зданий, административный корпус и направились вдоль долины по направлению к воротам.
— Он все еще смотрит? — спросила Джилл.
Питтман оглянулся.
— Торчит у здания библиотеки. Кожей чувствую, как он взглядом сверлит мне спину. Мистер Сильная личность.
Джилл объехала конюшни и вывела машину к лугу. Здесь начинался подъем на холм.
— С чего это он завелся? Неужели обиделся, что мы обратились не к нему, а к главному библиотекарю?
— Что толку было обращаться к нему? А так мы хотя бы успели познакомиться с архивами. Взгляните, за нами хвост.
— Да, вижу в зеркале заднего вида. От школы отъезжает коричневый универсал. Люди Миллгейта? — Питтман почувствовал, как напряглась Джилл. — А что, если здесь ожидали нашего появления?
— Вряд ли. В этом случае они начали бы действовать раньше.
— Если не побоялись бы поднять шум прямо на территории школы. Кругом дети. Слишком много свидетелей. Может быть, через несколько миль, уже на дороге, они нас догонят и...
Машина достигла гребня холма. Отсюда дорога круто шла вниз к сооружению, напомнившему Питтману караульную будку. Он вытащил из-под ремня полуавтоматический кольт.
— Зачем это? — нервно спросила Джилл.
— Так. На всякий случай.
Наконец они миновали «караульную будку», выехали из ворот и оказались на неширокой дороге.
— Нет, не налево. В противоположном направлении, — сказал Питтман.
— Но на Монтпильер как раз налево.
— Именно этого от нас и ждут. Если в той машине люди Миллгейта. Сейчас они за гребнем холма и нас не видят.
Джилл так резко свернула, что шины взвизгнули. Потом резко нажала на педаль акселератора. Питтмана бросило на спинку сиденья, и, пока не закончился поворот, ему пришлось держаться за ручку на приборной доске.
Дорога была окаймлена соснами.
— Полегче.
— Что-то не так?
— Нет, все в порядке. Вы отлично водите. Но нам необходимо съехать с дороги. Ищите... Да, вон там. Разрыв между деревьями.
Джилл, быстрее, чем ожидал Питтман, нажала на тормоз, вывернула руль и бросила машину на заросшую подлеском просеку, постепенно исчезавшую в глубине леса. «Дастер» продирался сквозь невысокую поросль. Лучи солнца лишь местами пробивались сквозь кроны деревьев. Толчок от удара шины о выступающий из почвы камень еще глубже вдавил Питтмана в сиденье.
Он обернулся:
— Стойте. С дороги нас уже не видно.
Как только машина остановилась, Питтман распахнул дверцу и выскочил наружу. Пригнувшись, он осторожно пробирался между деревьями с тем, чтобы выйти к повороту дороги. Очутившись вблизи от него, Питтман замедлил шаг, переступил через поваленное дерево и двинулся дальше. Едва выступив из тени деревьев, он бросился на землю. С того места, где он находился, видны были чуть слева открытые ворота, ведущие в Академию. Из-за вершины холма вынырнул универсал и поспешно покатил к выходу. На передних сиденьях Питтман разглядел двух мужчин атлетического сложения и даже выражение их лиц, недовольное и разочарованное.
К удивлению Питтмана, преследователи не стали выезжать на дорогу, чтобы броситься в сторону Монтпильера вслед за «дастером». Вместо этого машина юзом подкатила к воротам и замерла. Из нее с сердитым видом вылезли двое. Они захлопнули створки ворот, скрепили их цепью и навесили замок. Только теперь на одной из створок Питтман заметил щит с надписью:
«Вход строго запрещен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106