Глава 11
Мужчина со своей женой мчался по улице к саманному убежищу — второй гостинице. Жена была на шестом месяце беременности. Ее выпирающий живот отчетливо выделялся, когда его прошила пуля. Мужчина, который в отчаянии повалился рядом с ней, чудом остался жив.
Другой человек, с женой и трехмесячным ребенком, выехал на машине задним ходом из гаража, получив при этом пулю в плечо. Он кое-как добрался до дороги с севера на юг, снова был ранен и оказался беспомощен. Жена пересела на место водителя и отвезла свою семью в пустыню.
Семья пряталась в зарослях кактусов. Другая семья находилась в канаве, которую охранял лейтенант со своим братом. Когда всадник чуть не наехал на них, они выстрелили из ружья, только ранив его. Испугавшись, что новый выстрел может привлечь к ним внимание, мужчина подбежал к упавшему всаднику и ударил его ножом. Лезвие сломалось, и тогда один из мужчин прижал мексиканца к земле, а другой стал бить его прикладом. Пока он колотил его, жена и дочь лейтенанта съежились в канаве, заткнув уши, чтобы ничего не слышать.
Забившись в спальню, завесив матрасами дощатые стены дома, семья боялась, что плач пятимесячного ребенка привлечет внимание налетчиков. Мать засунула ребенку в рот наволочку и ненадолго отвлеклась от младенца. Когда она снова посмотрела на ребенка, он не двигался. Она выдернула кляп, чуть не закричав от ужаса. Но ребенок начал дышать.
Глава 12
Больше налетчиков не было. Человек в штатском перебегал от одного упавшего мексиканца к другому, чтобы удостовериться в их смерти. Стало светлее, и не только от пожаров вокруг, но от восходящего солнца. Поглядев через улицу, он увидел, как двое пеших мексиканцев выходят из дверей, волоча за собой сопротивляющегося мальчишку в одном белье. Они остановились и огляделись, думая, что остались одни; человек в штатском дважды выстрелил; один упал на деревянный тротуар, другой в сторону окна. Всадники, находящиеся недалеко, повернулись и поскакали назад; мальчик исчез.
Он снова нырнул в переулок и, наскочив на кого-то, обернулся и увидел женщину в крови с головы до ног, с невидящими глазами. Она отшатнулась, вытянула руки и снова двинулась к улице. Мужчина схватил ее, пригнул к земле, а сам упал на одно колено и принялся палить в стреляющих налетчиков, пробегающих по тротуару.
Теперь стало светлее, человек в штатском оглядывался, надеясь, что к мексиканцам не идет подмога, и продолжал стрелять. Налетчики завернули за угол слева. Один всадник упал, другой схватился за плечо. Потом они исчезли, и он услышал пальбу в лагере неподалеку и отдельные выстрелы по всему городу. Он взглянул на женщину в переулке, увидел, как она, спотыкаясь, все же пошла по направлению к улице, а другая женщина бросилась к ней. Он поискал глазами мишени, но не нашел, услышал звук полкового рожка, потом еще один сигнал, схватил поводья у убитого всадника, осторожно, чтобы не напугать лошадь, вскочил в седло — высокое широкое мексиканское седло было непривычно для него, — пришпорил лошадь и помчался по улице.
Затем состоялось конное пистолетное сражение; таких во всей истории США было потом еще четыре. Он завернул за угол, поскакал по дороге, перемахнул через рельсы — слева осталось депо, справа таможня, — услышал в стороне ружейные выстрелы и догадался, что кавалеристы стреляют с высокого места у флагштока в отступающих налетчиков. Он увидел колонну кавалеристов, скачущую к лагерю; потом слева к ним присоединилась еще одна, и обе колонны углом двинулись в пустыню. Светало, и хотя день вступал в свои права, видимость оставалась плохой, а пыль из-под копыт лошадей, которых он насчитал около пятидесяти, застилала все вокруг. Он поскакал к облаку пыли, промчался сквозь него и только тогда повернул направо. Огневое прикрытие из лагеря таяло, сменившись выстрелами кавалеристов впереди. Они повернули, двигаясь прямо на юг, поднялось огромное облако пыли. Он пришпорил лошадь, чтобы догнать их.
Становилось все светлее; копыта лошади мерно вздымались и опускались на каменистую землю пустыни. Человек в штатском увидел налетчиков далеко впереди, ярдах в трехстах, а может быть, и больше, — отчаянно скачущие, маленькие подпрыгивающие пятнышки среди песка и кактусов. Он проскакал мимо палаток и повозок, брошенных ими, мимо мексиканцев, лежащих в грязи и истекающих кровью. Он взглянул направо, на цепь кавалеристов, потом вперед, где виднелся овраг, въехал в него, выскочил с другой стороны и помчался дальше.
Он видел, как всадники миновали высокое место, оставив позади несколько человек, которые стреляли, прикрывая их. Пули ударялись в грязь. Два кавалериста упали, и кто-то отдал приказ быстрее подтягиваться. Сначала он испугался, что они возвращаются в лагерь, натянул поводья и замер. Остальные тоже постепенно останавливались. Человек в штатском смотрел, как кавалеристы сосредотачиваются справа от него. Они глотали слюну, вытирали лица, их рубашки потемнели от пота, руки крепко сжимали поводья. Облако пыли улеглось. Теперь впереди были отчетливо видны всадники, покрытые пылью, которые съезжали вниз с откоса. На холме поблескивали ружья. Человек, отдавший приказ подтянуться — теперь он видел, что это был майор Томпкинс, без шляпы, в бриджах и рабочей рубашке, с запыленными тонкими усами, — подъехал ближе. Они выжидательно смотрели на него, а он оглядел налетчиков, потом своих солдат и наконец сказал:
— В линию.
— Да, сэр, — широко улыбаясь, ответил сержант.
Остальные тоже заулыбались. Потому что они вовсе не возвращались в лагерь. Это был первый приказ для начала наступления, и, учитывая, как беспорядочно они съехались, человек в штатском мог только восхищаться быстротой, с которой они выстроились в линию:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62