— Чтобы было понятнее, в ней следует мокнуть.
— Горячая ванна? — Рэйчел была поражена.
— Еще один компромисс с двадцатым веком, — сказал Акира. — Электричество полезно для поддержания постоянной температуры воды.
Снаружи ванная была отделана кедровым деревом, хотя внутри оказалась пластиковой. Стояла она на крыльце слева, и нависающая над ней крыша придавала картине уют и уединение. От воды поднимался пар.
Рэйчел поднялась по лесенке на платформу и, попробовав воду ногой, отдернула ее.
— Кипяток!
— Так кажется поначалу, — согласился Акира. — Входи как можно медленнее. Тело привыкнет к жару. Похоже женщину эта речь не убедила.
— Ванна должна быть очень теплой, — продолжил свои заверения Акира. Дабы доказать свою точку зрения, он без колебаний забрался в воду и погрузился по шею.
Закусив губу, Рэйчел сошла следом.
Сэвэдж присоединился к ним, но, поскользнувшись, плюхнулся очень быстро и тут же пулей вылетел обратно.
— Черт, очень горячо!
Рэйчел разразилась хохотом.
Этот взрыв заставил Сэвэджа рассмеяться. Он плеснул на нее водой. Тогда засмеялся и Акира, но Сэвэдж обрызгал и его.
Он опустился обратно в ванну и после того, как смех затих, вдруг понял, что температура уже не кажется такой высокой. А вода проникает в закрученные узлами мускулы, расслабляет сведенные судорогами мышцы и уносит прочь усталость семнадцатичасового перелета. Он откинулся на деревянный край ванны и, позволив успокаивающей горячей воде убаюкивать его, восхитился Рэйчел.
Ее волосы — мокрые после душа — были зачесаны назад за уши, подчеркивая благородную форму головы и изящные обводы лица. На щеках поблескивал оседающий пар, придавая им яркость и свежесть. Голубые глаза еще сверкали от смеха и больше всего напоминали сапфиры. Сэвэдж почувствовал, как большим пальцем ноги она толкнула его. Улыбнулся и посмотрел на сад, находящийся с другой стороны здания.
Несмотря на то, что сумерки превратились в темноту, лампы, стоящие на окнах, и освещенное крыльцо позволили Сэвэджу узреть неясные формы камней и кустов.
Где-то дальше в глубине сада булькала и журчала вода.
— В темноте невозможно разглядеть пруд, — сказал Акира, словно прочитав мысли Сэвэджа.
— С золотыми рыбками, кувшинками и лилиями?
— Какой же пруд без всего этого?
— Никакой, — Сэвэдж улыбался.
— Здесь настолько… Как ты можешь отсюда уезжать? — спросила Рэйчел.
— Но ведь я нужен.
— В том-то и беда. Каша общая, — вздохнул Сэвэдж.
— Не только наша, — добавил Акира и разрушил чары, возвратив Сэвэджа из прошлого в настоящее. — И не единственная. Я не был в Японии с тех самых пор, как Муто Камичи нанял меня.
— С тех самых пор, как ты думал, что он нанял тебя, — поправил его Сэвэдж. Акира согласился.
— Ложная память.
— И как мы выяснили, его зовут вовсе не Муто Камичи, а Кунио Шираи.
— Воинствующий неонационалист. Политик. Те месяцы перед самым заданием, когда я еще жил в Японии или думал, что жил, я о нем ничего не слышал. У нас есть ультраконсервативные политические группировки, которые проповедуют антиамериканизм, но они слишком малы и не имеют никакого влияния. А тот человек, которого мы видели по телевидению, пользовался поддержкой тысяч студентов. Телекомментатор сказал, что силовая база Шираи так велика, что вполне способна расколоть на несколько частей правящую партию Японии. Для меня это полная бессмыслица. Кто этот человек? Откуда он появился? Каким образом достиг такого влияния?
— И что вам обоим с ним делать? — добавила Рэйчел. — Кто поверит в то, что вы видели, как полгода назад его разрубили на две половины?
— Завтра мы получим некоторые ответы, — сказал Акира.
Сэвэдж метнул на него косой взгляд.
— Каким образом?
— Поговорим с мудрым, святым человеком.
Сэвэдж ничего не понял, но, прежде чем успел спросить Акиру, что именно он имел в виду, на веранду вышла Эко, поклонилась и что-то сказала.
— Она спрашивает, не голодны ли вы, — перевел Акира.
— Нет, нет, — простонала Рэйчел. — Я все еще перевариваю ту тонну пищи, которую в меня запихнули во время перелета.
— Я тоже, — присоединился Сэвэдж. Акира отослал Эко.
— Такая жара, — Рэйчел зевнула. — Вода успокаивает. Я, наверное, прямо здесь засну.
— Мы все должны выспаться, — сказал Акира. Он выбрался из ванны. Мокрое полотенце прилипло к его мускулистым бедрам, и тут, словно по сигналу, вернулась Эко, неся в руках три махровых халата. Японец облачился в один, а оставшиеся протянул Рэйчел и Сэвэджу, когда те вылезли из ванны. — Я покажу вам комнаты.
Войдя в дом и выйдя в узкий коридор, Акира распахнул две перегородки, открывая смежные комнаты. В каждой из них на низком столике стояла, отбрасывая золотистые тени, лампа. Матрас — футон, который, как объяснил Акира, весь день пролежал скатанным в шкафу, был расстелен на татами и покрыт простынями и покрывалом. В изголовье лежала подушка. Дорожная сумка Рэйчел находилась в правой, а Сэвэджа — в левой комнате.
— Моя комната напротив, — сказал Акира. — В доме поставлены электронные детекторы вторжения, оборудованы такими же приспособлениями и стены вокруг дома. Я попросил Кури встать сегодня ночью на страже. На него можно положиться, он умеет защищать и защищаться. Спите спокойно. О-ясуми насаи, или, как говорите вы, спокойной ночи.
Акира поклонился, вошел в свою комнату и задвинул перегородку.
После того, как Сэвэдж ответно поклонился Акире, он повернулся к Рэйчел.
Он чувствовал себя несколько неловко.
— Увидимся утром.
Рэйчел тоже как-то неуклюже пробормотала:
— Ага.
Сэвэдж поцеловал ее. Под халатом ее груди казались одновременно мягкими и упругими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165