На самом же деле различия имеют решающее значение. У Макса как-то раз была пациенткой одна невротичка, с которой в детстве очень скверно обращался отец. Издевался над ней. Так вот, она придала своей юности возвышенный характер, и создала в воображении совершенно идиллические картинки жизни с добрым, нежно любящим ее отцом. Чтобы вылечить невроз. Максу пришлось разрушить фальшивые воспоминания и открыто признать все те кошмары, которые она пережила в детстве.
— Фальшивая память, — сказал Сэвэдж. — Жамэ вю. Но наша фальшивая память создана отнюдь не психологическими проблемами. Снимки мозга указывают на то, что нечто было введено хирургическим путем и это нечто создает в мозгу совершенно иную реальность. Такое возможно?
— Если вы хотите узнать, смог бы я сделать нечто подобное, то ответом будет — нет. Ни я, ни другие известные мне нейрохирурги не смогли бы такого сделать. Но существует ли подобная возможность? Да. Теоретически. Но даже если бы я знал, как это совершить, я бы не стал этого делать. Название данной области — психохирургия. Она видоизменяет сущность, личность и — за исключением нескольких случаев — иссечение мозговой ткани для прекращения у больного эпилептических припадков или лоботомия для прекращения саморазрушительных импульсов — она является крайне неэтичной областью медицины.
— Но теоретически как бы вы ее сделали? — спросила Рэйчел.
Сантицо явно не хотелось говорить.
— Пожалуйста.
— Я превозношу свое любопытство как врача, но иногда, поступая вроде бы вопреки своей природе, отказываюсь изучать любопытнейшие церебральные феномены. При необходимости я вживляю в мозг пациента электроды. Да. И прошу людей описывать то, что они чувствуют.
— Подождите, — прервал его Акира. — Как же они могут описывать ощущения, если у них обнажены мозги? Они же находятся в бессознательном состоянии.
— Ах, да, — вздохнул Сантицо. — Я чересчур увлекся и забыл о том, что вам многое неизвестно. Привык, понимаете, что обычно такие проблемы мы обсуждаем лишь в кругу своих, нейрохирургов. Вы, видимо, считаете, что обнажить мозг — значит то же самое, что и обнажить сердце. Я напомню вам свою предыдущую ремарку: мозг — то есть наш рецептор чувств — сам по себе чувствительного рецептора не имеет. Он не чувствует боли. И, используя местную анестезию для того, чтобы боль не распространялась далее определенного участка, я могу удалить довольно солидный кусок черепной коробки и обнажить величайшую из тайн природы. Введя в мозг пациента электрод, я могу заставить его чувствовать запах несуществующих апельсинов. Заставить услышать музыку своего далекого детства. Чувствовать, что он ест яблоко. Заставить его кончить. Таким образом, манипулировать чувствительными рецепторами, пока он не решит, что плывет в лодке, что в лицо ему светит солнце, ветер развевает волосы, он слышит грохот разбивающихся волн, и что это его давнишняя мечта — австралийский Большой Барьерный Риф, встречу с которым он пережил во время отпуска несколько лет назад.
— Но будет ли пациент помнить те иллюзии, которые вы ему внушили? — спросила Рэйчел.
— Разумеется. Точно так же, как и любую другую конкретную операцию.
— Таким образом, это объясняет нам, что именно это произошло, — сказал Сэвэдж.
— С вами и вашим другом? Ничего подобного, — отозвался Сантицо. — Я вам только что описал активизацию памяти пациента с помощью электронной стимуляции различных нейронов. У вас же идут воспоминания о событиях, вообще…
— …никогда не происходивших, — закончил фразу Акира. — Тогда почему мы их помним?
— Я же вам сказал, что все это голая теория, — продолжил Сантицо. — Но если бы я обнажил левую височную долю вашего мозга… и простимулировал нейроны электродами… если бы подробнейшим образом описал, что вы должны будете вспомнить, показал бы вам пленку, на которой все было запечатлено, или, что еще лучше, заставил бы нанятых актеров разыграть фиктивные события… если бы накачал вас амфетаминами для того, чтобы процесс запоминания прошел быстрее… а по окончании всего этого с помощью электрода запаял кое-какие нейроны, чтобы воспоминания об операции начисто стерлись… тогда бы вы помнили то, чего никогда не происходило, и забыли о настоящих событиях.
— Так нам устроили промывание мозгов?
— Нет, — покачал головой Сантицо. — Промывание мозгов — довольно грубое выражение, и впервые появилось во время войны в Корее. Оно применяется для описания процесса, когда пленника вынуждают согласиться с глубоко противными ему политическими убеждениями. Методология разработана в СССР и базируется на теориях Павлова о стимуле и реакции на него. Подвергните пленника непрекращающимся пыткам, опустите его в пучину боли, сломайте его дух, а затем предложите награду, если он согласится предать свою горячо любимую страну. Как мы знаем, некоторые не смогли противостоять пыткам. Но что самое странное и чудесное — большинство справилось с бедой. Особенно когда к павловской теории обработки добавлялись психосуттестивные наркотики. Но если вы просмотрите сводки новостей из далеких пятидесятых, то увидите, что пленников, которых обрабатывали подобным образом, всегда можно было отличить от остальных, потому что они и выглядели как обрабатываемые. Изможденные лица. Трясущиеся руки. Остекленелые глаза. И их признания в совершенных военных преступлениях казались неубедительными. Ни у одного из вас подобных симптомов не наблюдается. Вы напуганы — да, это видно. Но вы дееспособны. Никаких внешних проявлений. Совершенно здоровые во всех отношениях личности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165