Люди, садящиеся здесь в свои машины, непременно увидели бы нападение, заметили бы номерной знак и сразу же поставили бы в известность офицера охраны. Тот связался бы с полицией, которая легко перекрыла бы дорогу, ведущую от аэропорта. Нет, слишком уж велика вероятность того, что, если предпринять попытку похищения здесь, дела пойдут не так, как хотелось бы похитителям. Они наверняка ничем себя не проявят, а просто позвонят по мобильному телефону Ренате и сообщат, что видели в руке у Декера сумку, соответствующую описанию той, в которую был упакован миллион долларов. Это убедило бы Ренату в том, что Декер не подозревает, что она находится совсем недалеко от него. В конце концов, если бы он считал, что ему грозит близкая опасность, он не потащил бы с собой такую прорву денег, верно? Он спрятал бы их где-нибудь.
«Чероки» находился наверху слева, возле лестницы, которая вела на второй уровень гаража. Декер отпер двери, помог Бет забраться на переднее сиденье, бросил сумку и ее костыли на заднее, быстро сел в машину, заблокировал двери и вставил ключ в замок зажигания.
Но он никак не мог решиться повернуть его.
— И чего ты ждешь? — спросила Бет.
Декер посмотрел на свою правую руку, указательный и большой пальцы которой держали маленький ключик и готовы были его повернуть. На лбу у него вдруг высыпали крупные капли холодного пота.
— Ну, сейчас мы узнаем, прав я был или не прав, когда говорил, что Рената не станет начинять этот автомобиль взрывчаткой.
— Если ты был не прав, мы об этом никогда не узнаем, — ответила Бет. — К черту все это. Мы говорили о вере. Так давай. Поворачивай ключ.
Декер невольно улыбнулся и повиновался. Вместо взрыва, который разнес бы автомобиль на куски, раздался ровный гул мотора.
— Да! — Он задним ходом вывел машину в проезд и со всей скоростью, какую можно было позволить себе в тесном пространстве гаража, повел машину мимо многочисленных путешественников, укладывавших багаж в автомобили. Любой из этих людей мог оказаться его врагом. Через полминуты он подъехал к выезду из гаража, остановился возле одной из кассовых будок, заплатил дежурному, и джип влился в сиявший бесчисленными фарами поток автомобилей, которые стремились прочь от аэропорта.
Чувствуя, как сердце неистово колотится в груди, он миновал изгиб и указал на огни, мерцавшие почти во всех окнах четырнадцатиэтажного отеля «Бест-вестерн».
— Сейчас в одном из здешних номеров большая суета. Стрелка на их пеленгаторе показала им, что этот автомобиль куда-то поехал. — Он хотел было прибавить скорость, но сдержал порыв, разглядев впереди мигалку полицейского автомобиля.
— Я так волнуюсь, что у меня колени трясутся, — сказала Бет.
— Сосредоточься и контролируй свой страх.
— Я не могу.
— Ты должна.
Полицейский автомобиль впереди свернул за угол.
Декер поднял крышку ящика, расположенного между двумя передними сиденьями и достал оттуда служебный пистолет Эсперансы — детектив оставил его там, когда они улетали в Нью-Йорк.
— Сейчас они уже вышли из номера и бегут к гостиничной стоянке.
— А как тебе удается подавлять страх?
— Мне это никак не удается.
— Но ты же только что сказал...
— Контролировать его, а не подавлять. Страх — это механизм выживания. Он придает силу. Это заставляет тебя сохранять бдительность. Он может спасти твою жизнь, но лишь при условии, что ты держишь его под контролем. Если он начнет управлять твоими действиями, то обязательно убьет тебя.
Бет пристально вгляделась в его лицо.
— Похоже, что мне предстоит еще очень много узнать о тебе.
— Как и мне. Мне кажется, что все, что происходило с нами до нападения на мой дом ночью в прошлую пятницу, было нашим медовым месяцем. А теперь началось супружество. — Декер, прибавив газу, въехал на магистраль, и огни его джипа влились в непрерывный поток несущихся фар. — У них было достаточно времени, чтобы добраться до стоянки. Сейчас они садятся в машины.
— Медовый месяц? Супружество?.. То, что ты сейчас сказал... Это что, было предложение?
— А что, это кажется тебе плохой идеей?
— Ты вскоре разочаруешься во мне. Я никогда не смогу стать той идеальной женщиной, ради которой ты рисковал свой жизнью.
— Это нас уравнивает. Я-то определенно не идеальный мужчина.
— Ты прекрасно изображаешь идеального героя. Помнишь, я рассказывала тебе, как маленькой девочкой мечтала о герое.
— Герои — дураки. Герои позволяют убивать себя. — Декер прибавил скорость, чтобы не выбиваться из скоростного режима трассы; машины шли здесь со скоростью в шестьдесят пять миль в час при ограничении до пятидесяти пяти. — Сейчас Рената со своей компанией мчится к автостраде. Монитор пеленгатора укажет им, в каком направлении я поехал. Я должен держаться перед ними. Я не могу позволить им взять меня в коробочку и вытеснить со свободной полосы.
— Ты не против того, чтобы поговорить?
— Сейчас?
— Конечно, если это не отвлечет тебя. Если можно, то было бы хорошо. Тогда мне будет не так страшно.
— В таком случае говори.
— Какой твой самый большой недостаток?
— Извини, не понял.
— Ты все лето ухаживал за мной, демонстрируя мне свои лучшие стороны. А какие твои худшие качества?
— Лучше расскажи о своих. — Декер то и дело бросал сосредоточенный взгляд на сумятицу фар, отражавшихся в его зеркале заднего вида, стараясь не пропустить любой автомобиль, который будет слишком быстро нагонять его.
— Я спросила первая.
— Ты серьезно?
— Совершенно.
Миновав знак, разрешающий повысить скорость до шестидесяти пяти, Декер неохотно начал рассказ.
15
Он рассказал Бет, что его отец был кадровым офицером вооруженных сил и потому жил с семьей на самых разных базах по всем Соединенным Штатам, часто переезжая с места на место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148