— Нет. Регистратор сказал, что доктор выйдет ко мне. — Тело Декера расслабленно обмякло на стуле. Голова у него болела; казалось, будто кто-то обвязал ее тугим ремнем. Он то и дело потирал лицо ладонью, ощущая неприятную отросшую щетину, обоняя запах пороха на руках. И все время думал о Бет.
— Иногда под действием волнения человек вспоминает не сразу, — сказал Эсперанса. — Вы уверены, что люди, тела которых вы осматривали, не показались вам знакомыми?
— Насколько я знаю, прежде я никогда их не видел. — В ноздрях Декера все еще явственно ощущался прилипчивый запах крови. Всем убитым было на вид от двадцати до тридцати лет. Они были смуглыми, носили темную уличную одежду и имели средиземноморские, возможно, греческие или французские черты лиц. Или они были?.. Как раз накануне вечером, во время приема по случаю фиесты, Декеру так и лезли в голову воспоминания о его последнем задании от Управления. Рим. Смуглокожие бандиты, возможно, были итальянцами? Неужели нападение на его дом имеет какую-то связь с тем, что случилось в Риме год с четвертью тому назад? Если бы только Эсперанса оставил его в покое на некоторое время, чтобы он смог сделать телефонный звонок.
— Мистер Декер, я не без основания спросил вас о том, не служили ли вы в каких-то правоохранительных органах. Я не могу не удивляться тому, что вы смогли сделать. К вам в спальню врываются четверо мужчин с автоматическим оружием. Устраивают сущий ад в вашем доме. И вам удалось убить всех четверых из маленького пистолетика. Вам самому это не кажется странным?
— Мне все это кажется странным. Я до сих пор не могу поверить...
— Большинство людей настолько перепугалось бы, что немедленно спряталось, едва только услышав, как кто-то лезет в дом.
— Именно поэтому мы с Бет побежали в гардеробную.
— Но перед этим вы успели схватить пистолет, который держите в ящике прикроватного столика. Вы же сказали, что вы агент по продаже недвижимости.
— Да.
— Почему же вы считаете необходимым держать пистолет рядом с кроватью?
— Для самозащиты.
— Должен отметить, что согласно моему опыту от пистолетов, приобретаемых для домашней самозащиты, не бывает никакого толку, — сказал Эсперанса. — Дело в том, что их владельцы, как правило, совершенно не умеют с ними обращаться. Обычно пули попадают в кого-нибудь из членов семьи или невинных свидетелей. О, да, у нас в районе есть множество стрелковых клубов. И множество охотников. Но я не спрашиваю, насколько часто вы тренируетесь с пистолетом на огневом рубеже или насколько часто ходите на охоту, — когда к вам среди ночи являются четверо бандитов с тяжелой артиллерией, то можно считать, что вам повезло, если перед тем, как быть убитым, вы успеете с перепугу намочить штаны.
— Но ведь я действительно очень испугался.
— Но это не помешало вам действовать. Если бы у вас был опыт службы, скажем, в полиции, если бы вы прошли проверку огнем, я еще мог бы это понять.
— Я же сказал вам, что был на военной службе.
— Да. — Морщинки вокруг глаз Эсперансы сделались резче. — Вы действительно говорили мне об этом. И в каких же войсках вы служили?
— Я был рейнджером. Послушайте, я не могу понять, куда вы гнете, — нетерпеливо произнес Декер. — В армии меня научили обращаться с пистолетом, и мне здорово повезло, что, когда приспичило, я смог вспомнить, как им пользоваться. Я слушаю ваши вопросы, и мне все время хочется спросить: я что, сделал что-то не так? Неужели защитить себя самого и свою подругу от банды, которая врывается в мой дом и начинает стрелять, это преступление? Похоже, все теперь поставлено с ног на голову. Бандиты — это хорошие парни, а приличные граждане...
— Мистер Декер, я вовсе не говорю, что вы сделали что-то не так или допустили какую-то ошибку. Будет следствие, и вам придется дать показания. Таков закон. Любое применение оружия, все перестрелки, даже оправданные, должны быть расследованы во всех подробностях. Но вообще-то я восхищаюсь вашей изобретательностью и присутствием духа. Мало кому из обычных граждан удалось бы выжить в такой переделке, которую вам выпало пережить. Если говорить честно, я далеко не уверен, что я сам сумел бы сохранить такое самообладание в подобных обстоятельствах.
— В таком случае я вообще ничего не понимаю. Если вы не считаете, что я сделал что-то не так, то о чем же вы говорите?
— Я лишь отмечаю то, что кажется мне необычным.
— Тогда позвольте и мне кое-что отметить. Единственная причина, по которой я смог остаться в живых, состоит в том, что я разозлился. Пришел в ярость. Эти подонки ворвались в мой дом. Сучьи дети. Они ранили мою подругу. Они... Я настолько разозлился, что позабыл о боязни. Я хотел только одного — защитить Бет, — и видит бог, мне это удалось. Я горжусь этим. Я не знаю, стоит ли признаваться вам в этом, но я горжусь. И пусть это такая вещь, которую не стоит говорить полицейскому, но я уж скажу. Если бы понадобилось, я сделал бы все это снова и продолжал бы гордиться этим. Поскольку я не позволил ублюдкам убить Бет.
— Вы замечательный человек, мистер Декер.
— Да что вы, никакой я не герой.
— А я этого и не говорил.
— Я просто везучий человек, только и всего.
— Совершенно верно.
У внутреннего входа в комнату ожидания появился доктор — невысокий и хрупкий человек лет тридцати пяти в зеленом хирургическом костюме. На шее у него висел стетоскоп. Он посмотрел на ожидавших сквозь маленькие круглые очки.
— Кто из вас Стивен Декер?
Декер тут же поднялся.
— Вы можете сказать, как дела у моей подруги?
— Она получила пулевое ранение в мышцы чуть ниже плеча. Кровотечение остановлено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148