Тут он взглянул на другую сторону улицы и сквозь уличное движение увидел здание, на котором большими квадратными буквами было выведено “Поттерз Филд Газетт”, и понял, куда направлялся.
Данлоп пробирался сквозь пикапчики, грузовички, ржавые “форды” и всякую прочую нечисть к сияющему стеклянному фронтону и к ступеням с имитацией “под мрамор”.
И думал о человеке, которого увидит внутри, если он до сих пор там работает, — мужчине, вес которого кажется неимоверным, пока он не начнет двигаться. Ему под пятьдесят, и там он на своем месте, он на своем посту уже долгие годы и распоряжается своей властью с умом, которому бы позавидовали многие сенаторы и конгрессмены, потому что этот мужчина мог оказаться очень, очень опасным, — если он все еще там.
Звали его Парсонз.
17
— Мы встречались в декабре. Семьдесят первого.
— Да, что тогда произошло, помню. Но вас — нет.
— Я делал репортаж о том событии.
— Да? И все-таки не понимаю.
— Я приехал, чтобы написать продолжение.
И Данлоп подумал, что, вполне возможно, это на самом деле истинная причина, по которой он приехал сюда.
— Но кому это сейчас будет интересно?
— Тела, болезнь… Что произошло с остальными?
Парсонз откинулся в кресле и прищурился на Данлопа из-за необъятных щек.
— Теперь дошло. Ничего, если я буду откровенен?
— На это я и надеюсь.
“На что ты там еще надеешься?”
— Вы хотите снова начать все сначала. Вытащить на свет всю хреновину.
— Хреновину?
— Ни для кого не секрет, что люди во всем винят нас. Но, черт побери, не наша вина, что лунатики решили покорить горы. Если кто-то погиб, это не наша проблема. Но люди-то, обыкновенные люди, что думают? Те, которые там, в городе? Отверженные? Они осели тут и продолжают мутить воду.
— Но я не для этого приехал.
— Для чего же тогда?
Данлопу самому бы хотелось узнать, для чего.
— Итак, это произошло. Кто может сказать, кого следует за все винить? Вы правы. Они должны были знать, что не смогут выжить в горах.
Все эти замерзшие тела, раскиданные по заснеженным лесам и склонам, когда люди двинулись в долину, чтобы позвать на помощь, их руки и ноги отъедены волками и койотами, бараки, как из фильма ужасов о концентрационном лагере: детишки воют, голодные, а взрослые с гниющими, отмороженными подошвами зажимают носы и уши. Данлопа передернуло.
— Что же вам тогда нужно?
— Вот это и нужно. Есть современная ферма Брука, понятно? Есть богач, Куиллер. У него некие идеалы. Ему кажется, что он типа трансценденталиста. Отвергает земные ценности. Он привел сюда свой караван, основал здесь свой лагерь и объявил, что собирается жить здесь в согласии с природой.
— Проклятые уроды с высшим образованием.
— Не все.
— Не имеет значения. Черт, они считают себя такими, понимаешь, умниками. А не знали того, что каждый здешний шестилеток понимает на подсознательном уровне. Хочешь покорить природу? А она тебя убьет.
— Вот об этом и будет мой репортаж, — осенило Данлопа. — Потому что продолжения никто не писал. О том, как они получили урок. И что же случилось с ними дальше. А кстати — что?
— Здесь больше ни одного не осталось.
— Что?
— Они дотянули до весны. Один мальчишка с фермы решил к ним присоединиться. Когда об этом узнал его отец, он побежал в горы, чтобы привести сына обратно домой. Увидев, что там происходит, он слегка чокнулся, взял ружье и пристрелил парня. Нет, больше там никого нет.
Данлоп, не мигая, смотрел на него.
18
Двое мальчишек мчались по пустырю. Они весь день проторчали в школе, но знали, что сегодня пятница, а завтра будут мультики, а через две недели начнутся летние каникулы. Они смеялись, радостные еще и потому, что дома им дадут по куску пирога, а потом они смогут поиграть в бейсбол. Мяч и перчатки они притащили из школы, и теперь один бежал впереди, а другой за ним, и они перекидывали мяч друг другу.
Тот мальчишка, что был впереди, в очередной раз бросил мяч назад и пробежал еще несколько футов, прежде чем поймать его снова.
— Повыше сейчас, — закричал он и, повернувшись, вытаращил глаза.
Тупо сморгнул и уставился на тело в вымоине.
На кровь, на то, что осталось от лица. А потом заорал от ужаса…
19
Оно спало.
Ко времени восхода солнца оно добрело до этой окраины города, но, увидев солнце и ослепленное его сиянием, закорчилось и заметалось в поисках хоть какого-нибудь убежища, защиты. Оно находилось возле дороги, машина проехала мимо, и оно поднесло руки к глазам, отступило в высокую траву и стало отползать к канаве. Потом увидело туннель, проходящий под дорогой. Оно поползло ко входу, подвывая, ноющим голосом, задыхаясь.
Солнце скрылось.
Внутри было безопасно, лишь светлели оба конца трубы, но в узком пространстве, мокром, грязном, забитом паутиной было хорошо. Боль стала отступать. Через секунду оно уже заснуло, и ему приснилась недавняя жизнь в горах, где стояла его палатка.
Когда ему понадобилась еда, он спустился вниз и пошел к городу.
Всего два дня назад.
Такой короткий срок… А все изменилось.
20
Слотер включил сирену и фонарь. Взвизгнув шинами, он вырвался с парковки, находящейся за полицейским участком, поехал по главной улице к перекрестку, за которым находился пустырь перед выгонами. Он старался себя контролировать. В желудке бушевал пожар, сердце было готово вырваться из груди. Аккум так и не отыскал тело. Похоронщик приходил в участок. Насчет Маркла. Поступали сообщения, люди звонили, не переставая, — вандалы, забавлявшиеся вчера ночью, разбитые стекла, да еще и олень каким-то образом пробрался в город, где в неистовстве начал буйствовать. Слотер не знал, что начать раскручивать в первую очередь, но когда поступило последнее сообщение, он больше не сомневался, а сразу же кинулся к автомобилю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78