— говорит бодрый мужской голос. — Доктор Джонатан Адамс? Такой не значится... Подождите, есть Джонатан Адамс-младший, акушер из Сан-Франциско. Рабочий телефон...
Быстро записываешь номер, и вот пальцы снова порхают по телефонным кнопкам. В медицине семейственность принята не меньше, чем в юриспруденции, да и сыновей часто называют так же, как отцов. Конечно, на свете много Джонатанов Адамсов, но то, что живущий в Сан-Франциско — акушер, вселяет определенную надежду.
Трубку берет секретарша.
— Доктора Адамса, будьте любезны.
— Он сейчас с пациенткой. Если желаете, оставьте свой номер.
— Да, пожалуйста... Только, думаю, доктор захочет поговорить со мной прямо сейчас. Скажите, что это касается его отца и клиники в Редвуд-Пойнте.
— Но у него пациентка....
— А вы попробуйте! Полагаю, он не станет ругаться!
— Ну, если вы...
— Уверен? Да, на все сто!
— Тогда подождите.
Через полминуты ты слышишь низкий мужской голос:
— Доктор Адамс у телефона. В чем дело?
— Я уже объяснил вашей секретарше: это касается вашего отца, клиники в Редвуд-Пойнте и того, что там произошло в тридцать восьмом году.
— Мне ничего об этом не известно. О господи!
В трубке раздаются короткие гудки.
* * *
Остаток дня уходит на поиски Джун Энгл. Кажется, она единственная ниточка, которая может привести к разгадке. Если бывшая медсестра жива, то наверняка на пенсии. Может, она состоит в какой-нибудь организации или выписывает журналы? Нет... Целый вечер на телефоне, а все без толку! Медсестра будто испарилась.
Незаметно подкрадывается вечер. Идти в ресторан не хочется, и ты заказываешь тушеную лососину прямо в номер. М-м, от стресса даже аппетит пропал.
Рискнуть и позвонить доктору Адамсу домой?
Трубку берет какая-то женщина.
— Он еще... Нет, подождите, кажется, подъехал.
Пальцы судорожно впиваются в трубку.
— Доктор Адамс слушает!
— Я уже звонил сегодня по поводу вашего отца, клиники в Редвуд-Пойнте и того...
— Ты, сукин сын...
— Доктор Адамс, не нужно меня оскорблять. Просто ответьте на несколько вопросов, и я оставлю вас в покое.
— Это телефонное хулиганство! За такое в тюрьму сажают!
— Не беспокойтесь, я адвокат и знаю законы. У меня частная практика в Чикаго.
— В Калифорнии ваша лицензия недействительна, вы не имеете права звонить мне и запугивать!
— Слушайте, зачем лезть в бутылку? Просто ответьте на несколько вопросов о клинике.
— Я не обязан с вами разговаривать!
— Похоже, вам есть что скрывать!
— Почему бы вам не... О клинике я ничего не знаю, — уже спокойнее говорит доктор. — Отец умер десять лет назад. Почему бы вам не оставить прошлое в покое?
— Не могу, пока во всем не разберусь, — настаиваешь ты. — В тысяча девятьсот тридцать восьмом году ваш отец подписал мое свидетельство о рождении. Мне нужно кое-что узнать.
— Например?
— Например, о нелегальных усыновлениях. — Слушая участившееся дыхание доктора, ты продолжаешь: — Думаю, ваш отец указал в моем свидетельстве заведомо ложную информацию. Биологическая мать нигде не фигурировала, родителями он сразу записал тех, кто меня усыновил. Усыновления фактически не было, поэтому и не возникло необходимости оформлять второе свидетельство о рождении.
— Боже милостивый! — шепчет Адамс.
— Так это правда?
— Откуда мне, черт возьми, знать? Когда отец закрыл клинику и уехал из Редвуд-Пойнта, я еще ребенком был! Даже если вас усыновили нелегально, я-то тут при чем?
— Правильно, ваш отец умер, значит, осужден быть не может. Да его и так бы не осудили за истечением срока давности. Но вас, доктор Адамс, мои вопросы взволновали, выходит, вам что-то известно. Вас за отцовские злодеяния не осудят, так что вы теряете, рассказав мне все как было?
— А как же память об отце? — хрипло спрашивает доктор.
— Ах да, память и репутация!.. Послушайте, мне скандал не нужен, я не собираюсь тревожить ни живых, ни мертвых. Единственное, чего я хочу,— узнать правду. Кто моя мать? Есть ли у меня брат или сестра? Был ли я усыновлен?
— Деньги...
— Что?
— Когда отец закрыл клинику в Редвуд-Пойнте, у него было столько денег! Даже я, тогда совсем несмышленыш, понимал, что, принимая роды, столько не заработаешь. Хотя новорожденных хватало. Помню, отец каждое утро чуть ли не бежал в «инкубатор»... А потом он сгорел...
— "Инкубатор"?
— Ну да, здание на нависающем над городом хребте. Такое большое, со всякими трубами, карнизами и шпилями.
— Викторианское?
— Да, именно там жили роженицы.
Тебя колотит мелкая дрожь, превратившаяся в ледяной поток кровь больше не греет...
— Отец называл его «инкубатором». Что вы к нему прицепились? Он ведь только роды принимал, и, кстати, очень профессионально! Если кто-то и платил ему за то, чтобы он указывал в свидетельствах ложную информацию... Я ведь даже не уверен, что папа это делал!
— Но вы подозреваете!
— Да, черт возьми, подозреваю! — признал Адамс. — Только доказательств нет, а расспросить отца я так и не решился. Это все Гантеры виноваты! Они «инкубатором» заведовали... Что в этом плохого, если дети попали к любящим родителям? Оставьте прошлое в покое!
Секунду ты не знаешь, что сказать.
— Спасибо вам за откровенность, доктор Адамс! Только один вопрос.
— Выкладывайте! Хочу поскорее со всем этим разделаться!
— Эти Гантеры, что занимались «инкубатором»...
— Да, муж и жена, имен не помню.
— Не знаете, что с ними стало?
— После того, как сгорел «инкубатор»? Понятия не имею!
— А с Джун Энгл, которая ассистировала вашему отцу?
— Ничего себя «один вопрос»! — теряет терпение доктор. — Ладно, скажу, если обещаете оставить меня в покое. Так вот, Джун Энгл родилась и выросла в Редвуд-Пойнте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92