Гондурасов (трясет за руку Т у р а н д о т о в а) . Аполлинарий Игнатьевич… (задыхается от ду­шащих его слез, машет рукой, отходит в сторону, вытирает платочком глаза, жалобно) . Нет, не могу, со­бытие-то какое, впору напиться, как последняя зюзя, и лежать под забором, похрюкивая и посапывая от удо­вольствия, или выйти на улицу под красными флагами и кричать во всю глотку: «Мы победили!» (Опять ути­рает слезы платочком, безнадежно машет рукой.) Нет, не могу, пойду приму пятьсот капель успокоительно­го, забудусь в одиночестве в преддверии неизбеж­ного!
Уходит к накрытым столам, выпивает залпом один за другим несколько бокалов шампанского, облокачива­ется рукой об стол, с любовью поглядывает на Т у р а н д о т о в а.
Месопотамов (также трясет за руку Т у р а н д о т о в а) . И мои поздравления тоже примите, Аполлинарий Игнатьевич, вместе работали над светлой идеей! Не ждали, не гадали, Аполлинарий Игнатьевич, а вот дождались-таки, и отступать теперь некуда! Шутка ли: явление народу самого Блистательного Не­доноска! И все благодаря нашей газете, все мы с ва­ми придумали! (Смотрит на Т у р а н д о т о в а кристально-честными глазами.) Думаю, что и явле­ние Христа народу вызывало в душах такое томление!
Т у р а н д о т о в (добродушно, похлопывает его по пле­чу) . Ну-ну, успокойся, никто пока не явился, все еще впереди. Пойди, поддержи нашего Гондурасова, но будь начеку, если что, лети ко мне на помощь!
М е с о п о т а м о в . Буду бдителен, как барышня в пер­вую брачную ночь! (Отходит к Гондурасову, и также выпивает залпом несколько бокалов ша­мпанского.)
Т у р а н д о т о в (безнадежно махнув рукой) . Как же, будешь ты бдителен, как барышня в первую брачную ночь! Вот от такой бдительности и рождаются дети!
В зал через настежь открытую дверь входят депутаты Госдумы З и н д е л ь ш т е й н и Шалун. Т у р а н д о т о в смотрит в список гостей, шевелит губами, находит нужные фамилии, бежит нав­стречу.
Т у р а н д о т о в. Господа, почту за честь! (Пожимает обоим руки.)
З и н д е л ь ш т е й н (жмет руку) . Зиндельштейн, депу­тат Госдумы. Мы с вами уже встречались!
Ш а л у н (также жмет руку) . Шалун, и, как вам известно, не прозвище, а депутат!
Т у р а н д о т о в . Как вы сказали?
Ш а л у н . Я сказал, что Шалун – это не прозвище, а де­путат!
Т у р а н д о т о в (он поражен) . Не может быть. Нет, вы это серьезно?
Ш а л у н . Я вообще очень серьезен, в отличие от Зиндельштейна (кивает на З и н д е л ь ш т е й н а) , который явление Блистательного Недоноска народу предлагал устроить в стенах Госдумы. Но я его от этого отговорил, и депутатов убедил, что не надо спешить, что пусть все появится снизу, как и поло­жено народной инициативе, а потом уж пойдет и пой­дет гулять по полям и лесам, как свежий ветер, или как Потоп, после которого уже никого не будет. Ска­жите, а скоро ожидается прибытие Недоноска?
Т у р а н д о т о в . Я сам точно не знаю, все держится в большом секрете, но, думаю, как все соберутся, он нам и объявится!
З и н д е л ь ш т е й н . А сами-то вы его хоть раз во­очию видели? Кто он таков? на кого похож? мужского, или женского полу? большого росту, или не очень?
Т у р а н д о т о в . Сам не видел, скрывать не буду, но думаю, что росту он страшного, такого, как и поло­жено быть главному генералиссимусу. Да и с полом, думаю, у него тоже что-нибудь грандиозное.
З и н д е л ь ш т е й н . Это в каком смысле?
Т у р а н д о т о в. В смысле, что он выше простых пре­драссудков, и сможет удовлетворить любое желание. Или что-нибудь вроде этого. Одним словом, пол у него тоже достаточно страшный.
З и н д е л ь ш т е й н (он ничего не понял) . А, вот оно что! Можно, мы с Шалуном пока в сторонке пона­блюдаем? (Показывает в сторону накрытых столов.)
Т у р а н д о т о в. Да, да, конечно, оттуда наблюдать очень приятно!
З и н д е л ь ш т е й н с Ш а л у н о м отхо­дят к накрытым столам.
Т у р а н д о т о в (вытирая платочком мокрый лоб). О Господи, пронесло, хорошо, что хоть не вся Дума сю­да явилась, а только лишь эти двое. Всей Думы я, по­жалуй, не вынес бы. И потом, откуда я знаю, как вы­глядит и какого полу ожидаемый Недоносок? Быть мо­жет, он такой страшный, что мы отсюда уже вообще не выйдем! Быстрее бы сменили меня на этом посту, страх как хочется присоединиться к Гондурасову и Месопотамову! (Смотрит на пьющих в обнимку товари­щей.)
Заходят В с е т а к о в с к и й, С м е х о т ­в о р н ы й и Х а р и з м а т и ч е с к и й. М а р и н а у входа прикрепляет им на лацканы бо­льшие значки. В с е т а к о в с к и й пытается ее ущипнуть, но она ловко уворачивается в сторону.
В с е т а к о в с к и й (подходя к Т у р а н д о т о в у) . Ловкая девица! Такая уж если прищепит что-ни­будь (показывает на значок с надписью «Блистатель­ный Недоносок») , то прищепит надолго. (Пожимая ру­ку.) Всетаковский, мы с вами на заседании Оргкоми­тета уже познакомились.
Т у р а н д о т о в (в ответ пожимая руку) . Как же, как же, очень хорошо помню, вы еще тогда упали очень неловко. Скажите, не ушиблись ли вы, и не повреди­ли себе какой-нибудь член?
В с е т а к о в с к и й (оглядываясь на М а р и н у, грозя ей издали пальчиком) . Я если падаю, то только сверху, так что, прошу прощения, не повредил ниче­го! (Еще раз оглядываясь на Марину.)
С м е х о т в о р н ы й (отодвигая его в сторону, протя­гивая руку). А я Смехотворный, мы все трое делегаты от нашей общественности.
Т у р а н д о т о в (делая понимающие глаза, пожимая ру­ку ). Вот как, от общественности?
С м е х о т в о р н ы й . Общественность ждет появления Недоноска. Я, например, хоть и ношу такую смешную фамилию, но очень серьезно воспринимаю ожидание об­щества. Партия Блистательных Недоносков нуждается в лидере, ведь без этого, то есть без лидера, люди не могут существовать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21