Когда приступ кашля наконец прекратился, я взглянул на свое отражение за
туманенными от слез глазами. Привинтив рукоятку к щетке, положил ее на ме
сто и потер глаза. Отражение в зеркале стало четким. Вид у меня был по-преж
нему потрясенным, но на щеках появились признаки румянца. Неудивительно
, что коньяк рекомендуется применять при сердечных приступах, подумал я.
Заглядывая в частично выдвинутый ящик, я чувствовал, как коньяк, наподоб
ие каустического клея, собирает меня из кусочков. Рядом с рубашкой я увид
ел открытую коробку с позолоченными запонками, рядом с ней журнал, озагл
авленный «Пятицентовая библиотечка знатока».
Я выпрямился. Коньяк очень мне помог. В голове уже не чувствовалось такой
тяжести, и ноги, похоже, состояли из костей и мышц, а не чего-то желеобразно
го. Я задышал свободней, осознав, что наконец могу идти. Я последний раз вз
глянул на себя в зеркало. Поправил галстук и одежду. Медленно поднял руку
и пригладил волосы в тех местах, где они растрепались от лежания на подуш
ке. Проверил внутренний карман сюртука, убедившись, что деньги на месте. П
отом вдохнул теплый воздух комнаты, отвернулся от комода и мелкими, осто
рожными шагами приблизился к двери. У меня еще немного кружилась голова,
но по крайней мере ноги слушались.
Взявшись рукой за металлическую ручку двери, я повернул ее и толкнул две
рь. Она не открылась. Разумеется, заперта, подумал я, укоризненно посмеива
ясь над собственной наивностью Ц не догадался, что так и будет. Я оглядел
ся вокруг в поисках средств для отпирания.
Таковых не нашлось.
Эта проблема застала меня врасплох, и я не знал, что предпринять. И опять я,
только что родившийся, был ошарашен и сбит с толку.
Перенестись на семьдесят пять лет назад и столкнуться с проблемой запер
того дверного замка?
Поначалу я даже не осознавал, что качаю головой. Одна-единственная мысль
не давала мне покоя: «Это невозможно».
Но тем не менее это было возможно. Прямо передо мной была дверь. Этот челов
ек ушел из номера, запер дверь снаружи Ц и превратил свой номер в тюрьму д
ля меня.
Не имею понятия, сколько времени я тупо смотрел на дверь, совершенно сбит
ый с толку, пытаясь найти выход и не в силах понять, что выхода нет. Наконец
меня прорвало, и я со стоном повернулся и пошел назад в комнату. Подойдя к
комоду, я стал один за другим открывать ящики (каждый раз, как я наклонялся
, у меня темнело в глазах) в отчаянной надежде, что постоялец оставил там з
апасной ключ.
Не оставил. И хуже того, там не было ничего, чем я мог бы отпереть дверь Ц ни
ножниц, ни пилочки для ногтей, ни перочинного ножа, ничего. Я снова застон
ал. Это невозможно!
Спотыкаясь, я поспешил к окну и выглянул на улицу. Пожарной лестницы не бы
ло. Я со стоном вглядывался в извилистую дорожку внизу, широкие, зеленые л
ужайки, два заасфальтированных теннисных корта в том месте, где располаг
алась северная часть парковки, и, что удивительно в моем состоянии, пораз
ился тому, что океан начинается не более чем в шестидесяти футах от задне
й части гостиницы.
Я всматривался в узкий пляж, словно сверкающий золотом от оранжевого све
та. На песок накатывался пенный прибой. Я вздрогнул, заметив семейную пар
у с двумя детьми, попавшую в поле моего зрения. При виде этих прогуливающи
хся по песку людей у меня учащенно забилось сердце, потому что они были пе
рвыми обитателями 1896 года, которых я увидел. Совсем недавно, в мое время, ни
кого из них уже не было в живых, если только дети не доживали свои последни
е дни. А сейчас они во плоти двигались у меня перед глазами. Если до этого м
омента я еще сомневался, то при виде цилиндра на голове мужчины и его трос
ти, женского капора и длинной юбки, а также детских костюмов мне стало ясн
о, что 1971 год теперь от меня очень далеко. С криком негодования отвернулся я
от окна. Это ужасно! Мне надо найти Элизу! Доковыляв до двери, я повернул ру
чку и яростно потянул за нее. От усилий у меня закружилась голова, и мне пр
ишлось прислониться к темному дереву двери, прижавшись к нему лбом. У мен
я явно недоставало сил, чтобы вырваться из комнаты. В отчаянии я принялся
колотить по двери кулаком в надежде, что в коридоре окажется портье и вып
устит меня.
Портье не появился. Меня затрясло, и я начал опасаться, что теряю над собой
контроль. События принимали совершенно немыслимый оборот. Если я дождус
ь прихода постояльца, он непременно поднимет тревогу. Я могу, конечно, сбе
жать, но меня обязательно найдут, когда я буду разыскивать Элизу. Состоит
ся допрос, арест, и, возможно, меня ожидает тюремное заключение. Господи! О
казаться в тюрьме после всего, что мне пришлось испытать!
Я резко повернулся, когда мне в голову пришла мысль, без сомнения, вызванн
ая отчаянием. Это была первая продуктивная мысль, появившаяся у меня с мо
мента перенесения в 1896 год. Я неверной походкой подошел к комоду и взял в ру
ки бритву с ручкой из слоновой кости. Вернувшись к двери, вынул бритву из ф
утляра и принялся срезать дверной косяк у замка. «Если он сейчас вернетс
я, пусть небеса мне помогут», Ц подумал я. Не позволяя этой мысли смутить
себя, я продолжал строгать косяк лезвием бритвы, срезая щепки и время от в
ремени дергая дверь, чтобы проверить, не открывается ли она. Меня не остан
авливали плавающие перед глазами круги. Я должен был найти Элизу. Все про
чее не имело значения.
Через несколько минут я с треском вытолкнул дверь из рамы и с бьющимся се
рдцем выглянул в коридор. Никого не было видно. Я мельком взглянул на разб
росанные по коврику бритвенные принадлежности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94