И потому она лгала по телефону и прикидывалась веселой в те три раза, когда он звонил, а потом, в одиночестве, плакала и вся тряслась, принимала транквилизаторы, не могла спать и есть, потеряла в весе тринадцать фунтов и боролась с навязчивым желанием разом покончить со всеми переживаниями. Наконец, встретив его в аэропорту, бледная и улыбающаяся, она сказала, что перенесла грипп.Эдит закрыла глаза и вытянула ноги. Она не перенесет этого снова. Самый страшный в мире дом с привидениями пугал ее меньше, чем одиночество. * * * 23 ч. 41 мин. Он не мог уснуть. Фишер открыл глаза и оглядел кабину личного самолета Дойча. «Странно сидеть в кресле в самолете», — подумалось ему. Вообще странно сидеть в самолете. Никогда в жизни он не летал.Фишер потянулся к кофейнику и налил себе еще чашку. Он потер глаза и выбрал один из журналов, лежавших на кофейном столике перед ним. Журнал оказался из тех, что издавал Дойч. «Ну да, как же иначе?» — усмехнулся он.Вскоре его взгляд затуманился, и буквы перед глазами стали сливаться. «Вот я и возвращаюсь», — подумал Фишер. Единственный из девяти выбрался оттуда живым, и вот — возвращается за продолжением.В то сентябрьское утро 1940 года его нашли лежащим на крыльце дома. Голый, он свернулся в клубок, как эмбрион, и, весь дрожа, смотрел в пустоту. Когда его положили на носилки, он начал кричать и блевать кровью, все мышцы свело напряжением, они словно окаменели. Три месяца Фишер пролежал в коме в больнице Карибу-Фолс. Когда за месяц до своего шестнадцатилетия он открыл глаза, то выглядел изможденным человеком лет тридцати. А теперь ему исполнилось сорок пять, это был худой поседевший мужчина с темными глазами, и лицо его не покидала подозрительная настороженность.Фишер вытянулся в кресле. «Ну и что, это было давным-давно», — подумал он. Ему уже не пятнадцать, и он больше не наивен и легковерен, не такая доверчивая жертва, какой был в 1940-м. На этот раз все будет иначе.Никогда в самых диких фантазиях ему не представлялось, что доведется попасть в этот дом. После смерти матери он переехал на Западное побережье. Возможно, как он понял позже, ему просто хотелось оказаться как можно дальше от Мэна. В Лос-Анджелесе и Сан-Франциско он несколько раз неуклюже смошенничал, намеренно оттолкнув от себя как спиритов, так и ученых. А потом тридцать лет влачил жалкое существование — мыл посуду, работал на ферме, торговал вразнос, служил сторожем — делал все, чтобы зарабатывать на жизнь, не напрягая ума.И все же каким-то образом он сохранил свою способность и пестовал ее. Она оставалась — может быть, не такая эффектная, как когда ему было пятнадцать, но по сути почти не изменилась, — и теперь она подкреплялась рассудительностью мужчины, а не самоубийственным высокомерием подростка. Он был готов напрячь расслабленные психические мускулы, поупражнять и укрепить их, чтобы использовать вновь. Против этого очага заразы в Мэне.Против Адского дома. 21 декабря 1970 г. 11 ч. 19 мин. По дороге, петлявшей через густой лес, двигались два черных «кадиллака». В передней машине находился представитель Дойча, а доктор Барретт, Эдит, Флоренс Таннер и Фишер ехали во втором лимузине с шофером. Фишер сидел на откидном сиденье лицом к троим остальным.Флоренс положила ладонь на руку Эдит.— Надеюсь, я не показалась вам неприветливой, — сказала она. — Я лишь беспокоилась о вас. Поездка в этот дом...— Я понимаю, — ответила Эдит и убрала руку.— Я был бы благодарен, мисс Таннер, если бы вы не волновали мою жену раньше времени, — сказал Барретт.— У меня нет такого намерения, доктор. Однако... — Чуть поколебавшись, Флоренс продолжила: — Я надеюсь, вы уже подготовили миссис Барретт.— Моя жена предупреждена о том, что могут возникнуть... необычные явления.Фишер хмыкнул.— Можно сказать и так, — заметил он, и это были его первые слова за прошедший час.Барретт повернулся к нему.— Она также предупреждена, что эти явления никоим образом не будут означать присутствие умерших.Фишер кивнул и достал пачку сигарет.— Ничего, если я закурю?Его взгляд пробежал по лицам, и он, не услышав возражений, закурил.Флоренс хотела сказать Барретту что-то еще, но передумала.— Странно, что подобный проект финансирует такой человек, как Дойч, — проговорила она — Никогда бы не подумала, что он интересуется подобными вещами.— Он стар, — ответил Барретт, — думает о смерти и хочет верить, что это еще не конец.— Конечно не конец.Барретт улыбнулся.— Ваше лицо кажется мне знакомым, — обратилась Эдит к Флоренс. — Почему бы это?— Несколько лет назад я была актрисой. В основном работала на телевидении, в случайных фильмах, под псевдонимом Флоренс Майклс.Эдит кивнула.Флоренс посмотрела на Барретта, потом на Фишера.— Что ж, будет интересно поработать с двумя такими титанами. Как этому дому устоять перед нами?— А почему его называют Адским домом? — спросила Эдит.— Потому что его владелец, Эмерик Беласко, создал там свой собственный ад, — ответил ей муж.— И он — одно из привидений, якобы населяющих дом?— Одно из многих, — сказала Флоренс. — Явления слишком сложны, чтобы быть работой одного неумершего духа. Очевидно, это случай множественной одержимости.— Скажем просто: там что-то есть, — вмешался Барретт.Флоренс улыбнулась:— Согласна.— И ты разделаешься с этим при помощи своего аппарата, — не спросила, а скорее пояснила для остальных Эдит.Флоренс и Фишер посмотрели на Барретта.— Скоро я все объясню, — ответил он.Начался спуск, и все посмотрели в окно.— Мы почти приехали, — сказал Барретт и взглянул на Эдит. — Дом находится в долине Матаваски.Впереди в окружении гор открылась затянутая густым туманом долина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81