Частые тяжелые вздохи раздались из его груди.Питер поднял голову.Его лицо заставило Дженнингса открыть рот от горестного изумления. Если можно вообразить себе лицо человека, которого только что жестоко пытали, то таким и было лицо Ланга. Обросшее темной щетиной, бескровное, с широко раскрытыми, полными муки глазами, — это было лицо человека, которого истязают, истязают долго и страшно.— Что же это? — вскричал Дженнингс.Питер оскалился. Эта ухмылка настолько потрясла доктора, что по его телу прошла волна крупной дрожи.— Пэтти ничего вам не сказала? — спросил Питер.— Ты, ты скажи мне — что с тобой?!Питер присвистнул, очевидно, забавляясь:— Я помираю. Я уже немножко похудел, верно?— Милый, нет, — умоляюще сказала Пэт.— О чем это вы говорите? — недоумевающе воскликнул Дженнингс.— Выпить, принеси мне выпить, милая, — попросил Питер.Патриция, покачнувшись, повернулась и вышла из спальни. Дженнингс подвел Ланга к его кровати.— Что происходит? — спросил он снова.Ланг тяжело повалился в постель.— Что я сказал, то и происходит. Я проклят, заколдован. Колдуном. — Он усмехнулся. — Ублюдок убивает меня. С тех пор, как я и Пэт встретились. А прошло уже три месяца.— Может быть, ты... — начал было Дженнингс.— Кодеин неэффективен, — бесстрастно продолжал Ланг, не слушая его, — даже морфин не помогает. Абсолютно. — Он глотнул воздуха. — Ни озноба, ни лихорадки, ни температуры. Никаких симптомов вообще. Просто меня убивают, и все. — Он взглянул на доктора сквозь полуприкрытые веки. — Странно, правда?— Ты говоришь серьезно?Питер пожал плечами:— Черт его знает. Может быть, это горячечный бред. Видит бог, выпил я сегодня немало! — Он приподнял черноволосую голову над подушкой и посмотрел вперед, в окно. — Черт, уже ночь, — проговорил он и быстро повернулся лицом к доктору. — Сколько сейчас времени?— Одиннадцатый час вечера, — отозвался Дженнингс, — а как насчет...— Среда, так ведь? — спросил Питер.Дженнингс уставился на него.— Ну, я вижу, что среда уже давно прошла. — Ланг сухо закашлялся. — Пить! — крикнул он. Так как его взгляд метнулся к двери, Дженнингс тоже взглянул туда. На пороге стояла Пэт.— Все уже выпито, — сказала она голосом виноватого ребенка.— Хорошо, не нужно ни о чем беспокоиться, — пробормотал Ланг. — Ничего не нужно. Я все равно скоро сдохну.— Не говори так!— Милая моя, я был бы очень рад умереть поскорее, — произнес Питер, глядя в потолок. Его грудь неровно поднималась и опускалась при каждом вдохе и выдохе. — Прости меня, любимая, я не хотел ничем тебя обидеть. Ох, снова начинается, — произнес он так удивленно, точно ему преподнесли некий сюрприз. Неожиданно он содрогнулся в кровати всем телом, его мускулистые ноги дернулись, руки сжали лицо. Высокий, точно скрипичный звук, стон вырвался из его горла. Дженнингс увидел, что в углах рта у Питера появилась пена. Быстро вскочив, доктор бросился за своей сумкой.Прежде чем доктор успел что-то достать, тело Питера скорчилось и упало с кровати. Молодой мужчина кричал в голос, на его лице с открытым и перекошенным ртом была какая-то животная, нестерпимая мука. Патриция попыталась снова уложить Питера в постель, но он с силой оттолкнул ее и бросился к окну.Дженнингс хотел сделать ему внутривенную инъекцию. Несколько минут они боролись, причем Питер, с лицом обезумевшим и искаженным, пытался задушить доктора. Но наконец Дженнингс повалил его на пол и с силой ввел ему под кожу иглу шприца. Питер закричал, повалился на спину, попытался было подняться, но успокоительное средство уже растворилось в его крови, и он неожиданно уселся на пол, точно большая и страшная кукла. Глаза его прикрылись.— Ублюдок убивает меня, — прошептал он.Они уложили Питера в постель, укрыли одеялом, но тело его подрагивало.— Убивает меня, — бормотал Ланг, — черный ублюдок.— Он действительно верит в это? — спросил Дженнингс.— Отец, ты только взгляни на него! — ответила Пэт.— Так ты тоже веришь в это?— Я ничего не знаю, папа. — Она в отчаянии опустила голову. — Все, что я знаю, — это что он очень переменился с тех пор, как... как вернулся... С ним что-то случилось. Он не сумасшедший, отец. Он совершенно здоров. — Она вздрогнула. — И еще — он умирает.— Почему же ты не позвонила мне раньше?— Я не могла, — ответила девушка, — я боялась оставить его одного даже на минуту.Дженнингс нащупал пульс Питера.— Его вообще кто-нибудь осматривал?Она печально кивнула.— Да, когда это только началось, он пошел к специалисту. Он подумал тогда, что, может быть, у него что-нибудь с головой. — Она снова опустила голову. — Но он не болен, отец.— Почему же тогда он говорит, что он?.. — Дженнингс был не в силах произнести страшного слова.— Я не знаю, — ответила Пэт, — иногда мне кажется, что он верит в это, но чаще он просто шутит...— На чем же он основывается?..— Какое-то происшествие во время его последнего сафари. Я толком и сама не знаю, что там произошло. Где-то в Зулу он встретился с аборигеном, а тот ему сказал, что он колдун и что Питер... — ее голос перешел в рыдание. — Ох, Господи, может ли такое твориться на свете? Что же это такое!— Может быть, дело в том, что сам Питер слишком верит, что с ним нечто случилось, — сказал Дженнингс. Он повернулся к Лангу. — Может быть, он убедил в этом себя?— Отец, я... я верю в это, — сказала Патриция. — Но может быть, доктор Хауэлл поможет ему.Дженнингс некоторое время рассматривал свою дочь.— Так ты говоришь, Патриция, что сама веришь в это?— Отец, постарайся понять меня, — она была почти в панике, — ты вошел сюда только что, а я рядом с ним уже много дней! Его убивает что-то или кто-то, — я не знаю, кто!
1 2 3 4 5 6 7 8 9