От голода с людьми случаются странные вещи.— Конечно случаются, да только вещие Сны тут ни при чем!— Откуда ты знаешь? — спросил он. Лицо его выражало одновременно страх и надежду.— Уж я-то знаю.Он покраснел и взъерошил волосы рукой.— Волк… сказал мне… Я имею в виду, что… Сердце Цапли забилось быстрее при этих словах. Она потянулась к юноше и прикоснулась к его щекам.— Посмотри мне в глаза, мальчик. Повтори мне, что тебе сказал Волк.Он сглотнул слюну. Ее крепкие пальцы, обхватившие его щеки, мешали ему говорить.— Мы сидели в своих чумах и голодали. Я услышал, как Волк выскребает из-под снега тело моей матери. Я… я думал только о мясе. — Он продолжал рассказ — сбивчиво, неуверенно, — но все же дошел до конца. Цапля прервала его, когда он упомянул о том, что пытался приманить зверей.— Ну и что вышло? Получалось что-нибудь? Он покачал головой, грея руки на огне:— Я не смог… Я не учуял их… Я не Сновидец. Смотри, что я наделал! Завел мой Народ на край света и…— Ты растерян… Ты ожидал другого. И теперь ты в отчаянии? Он кивнул. Цапля нахмурилась:— А ведь ты бросил вызов Кричащему Петухом, ты говорил, что в тебе — сила Волка!Он мрачно взглянул на нее, глаза его вспыхнули.— Я чувствовал это! Он был со мной… тогда.— Да, — согласилась она. — Я могу подтвердить это. Тогда он был с тобой. А сейчас почему исчез? Неужто никто не учил тебя…— Я не знаю как! — беспомощно воскликнул он.— Кто сейчас Сновидец среди Народа?— Кричащий Петухом.Она шевельнула бровью. Что там приключилось за эти годы, пока ее не было?— Я всегда чувствовала в нем какую-то червоточину. Он не умел видеть Сны правильно… Его Сновидения были лишь наполовину Вещими… А он менял образы по своей воде… Никогда не давал своей душе свободы. Чтобы видеть Сны свободно… нужно одиночество.— Обрубленная Ветвь сказала…— Обрубленная Ветвь? — вспыхнула Цапля. — Эта старая ведьма, эта предательница все еще жива? Юноша вздрогнул:— Последний раз я видел ее живою.Цапля кашлянула и ударила себя ладонями по бедрам. Неприятные воспоминания вновь возникли перед ее мысленным взором. Тяжесть легла ей на сердце.— Я думала, может, я закляла ее плоть…— Ты знаешь ее?Она покосилась на него:— Знаю.— Думаю, сейчас в мире уж и не осталось таких старых людей, как она. Ей, должно быть, лет около…— Не трудись считать! Больше ей не жить — только бы мне до нее добраться. Он нахмурился:— Она мне сейчас, я думаю, единственный друг. Она верит в вещие Сны, и мне много о них рассказывала.— Она? Да она называла меня сумасшедшей, когда я видела Сны! Говорила, что у меня небось в кишках завелись Злые Духи…Бегущий-в-Свете затаил дыхание, не веря своим ушам.— Ты видишь Сны?— Вижу.— За что ты так ненавидишь Обрубленную Ветвь? За то, что она дурно отзывалась о твоих Снах? Она замолчала. Воспоминания вспыхнули вновь. — Нет, не за это. Однажды, давным-давно, жил-был один мужчина. Великий охотник. Он лучше всех ходил на Дедушку Бурого Медведя — тем и был знаменит. Он дразнил медведей, пока они не пускались за ним в погоню. А он прятался в какое-нибудь заранее приготовленное место и оттуда забрасывал их копьями. Так убил он великое множество медведей. Я любила этого человека. И был бы он мой. Если бы только ОбрубленнаяВетвь — а она была красотка — не окрутила его. Ну и еще — Сны…Внезапно в глазах его что-то вспыхнуло: он вспомнил слышанные прежде истории, и до него стало доходить…— Ты, — выдохнул он, — ты — Цапля? Прищурясь, она смерила его взглядом — так большая белокрылая орлица смотрит на рыбу. — Что же, — осторожно спросила она, — Обрубленная Ветвь все так же обо мне злословит?— Народ говорит, что ты просто легенда.— Кто-то, может, и говорит, только, ручаюсь, не Обрубленная Ветвь!Он кивнул и по-крабьи пополз в дальний угол пещеры. Она заметила, как он испугался — даже губы вытянулись в струнку. «Глупый мальчик, что он думает — я его заколдую?»— Так ты далеко не уйдешь, — мягко заметила она. — Отсюда есть только один выход, кроме обычного. — Она указала на покрытое толстым слоем сажи дымовое отверстие. — Пару раз я им пользовалась — когда не удавалось отогнать огнем или копьями Дедушку Бурого Медведя.Он остановился, беспокойно облизав губы.— Кричащий Петухом сказал…— А ты горазд слушать? Не больно же ты умен. Вот что, мальчик мой, успокойся и садись. Я детей не ем.Бегущий-в-Свете, судя по виду, не больно-то успокоился.— Обрубленная Ветвь рассказывала — ты умеешь говорить со зверями, приманивать их.— Конечно, все Сновидцы умеют это. Он невольно вздохнул, горько и виновато глядя на нее:— А я не умею.— Ну, ты еще молод.— А другие говорят, что ты беседовала с Духами Долгой Тьмы и они наделили тебя своей Силой. Что ты можешь воскрешать мертвых и… высосать душу у живого человека и пустить ее по ветру, чтобы она вечно выла и тосковала.— Бред собачий! — гневно сплюнула она. Закинув голову, она пристально посмотрела на юношу:— Я делаю то, что умеют все Сновидцы. Только я это делаю получше других, с тех пор как ушла от всяких тревог и стариковских свар и от глупеньких молодых любовников.Он сидел все так же напряженно, не сводя глаз с выхода, словно ждал случая дать деру.— Почему же ты тогда сидишь здесь одна? Если ты не сделала людям ничего дурного…— Потому же, почему ты сам здесь. — Она прищурилась, видя, как вздрогнул он при этих словах. — Меня привел Сон, мальчик мой. Когда живешь среди людей — это затуманивает душу. Чтобы собраться с мыслями, надо пожить в чистоте и одиночестве.Он смущенно опустил глаза.Она кивнула:— Да, конечно, я знаю тебя, Бегущий-в-Свете. Я видела, когда ты появился на свет. И как ты был зачат — тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148