Его словно кулаком ударили в живот, в глазах у него зарябило.«Зачем Цапля когда-то сделала это изображение охрой на каменном полу? Почему именно паутина?» Он покачал головой и заставил себя вновь обратить взор на мертвого солитера.Цапля сидела у огня, опершись на руку, и не мигая глядела на него своими темными глазами. Ее черные с проседью пряди, спадавшие на бурую кожаную одежду, сверкали при свете костра.— О чем задумался?— Такие солитеры, если раз замерзли, уже не оживают.— И что же с того?— Значит, и бизон не замерзал.— Что еще ты заметил?Он нахмурился, встретив ее взгляд. Опять испытывает его?— В его желудке было много зелени — трава, листья, несколько поздних цветов. Он только начал обрастать зимней шерстью… И вот этот солитер — все еще жив.— Что же, ты думаешь, это значит?— Что с той стороны ледника есть место, где живут бизоны.— Ты думаешь, там достаточно тепло?— Может быть… Мои пальцы окоченели, но внутренности его показались мне довольно теплыми. Сколько времени нужно трупу бизона, чтобы остыть? А ведь он плыл не один день. Вся шкура была в надрывах, как будто он раз десять зацепился за камень или корягу, а потом его смывало волной и несло дальше.— Что из этого следует? — Она задрала голову и поглядела на серые камни свода, задумчиво постукивая пальцами по шкуре, на которой сидела. — Что он приплыл через…— Проем в Леднике, — закончил он. Даже в тусклом свете костра видно было, как задрожал его гладкий юношеский подбородок. 34 Издающий Клич ждал, пружиня на пятках, готовый в любое мгновение отпрыгнуть прочь. Крупная мамонтиха тревожно вертела головой и задирала хобот, принюхиваясь к дыханию Ветряной Женщины; ее маленькие черные глазки жарко блестели из-под густой шерсти.Он чувствовал, как ступают огромные ножищи — прямо по скале, за которой он затаился. Как всегда во время охоты на мамонтов, у него заболел живот, и ему захотелось облегчиться. Мамонтиха опять повернулась, и Издающий Клич вскочил на ноги. Быстро, как молния, он отвел руку и метнул копье в зад мамонтихи, где кожа потоньше и почувствительней.Опять сработало! Рукоятка отделилась в воздухе и с резким звуком упала на землю, а наконечник вонзился в тело животного, заходя все глубже при каждом движении.Мамонтиха взвыла и завертелась из стороны в сторону, качая хоботом. Изо рта ее с шумом вырывался горячий воздух — она напряженно дышала, пытаясь по запаху учуять того, кто ее ранил.Издающий Клич, низко согнувшись, нырнул в узкую щель, прорезавшую скалу.Здесь почти негде было спрятаться. Разве что за острым выступом черной сланцевой скалы… Но мамонтихе здесь было не пробраться. Проем, намытый водой в одном из склонов, тоже не годился: если она сунется туда — сразу же свалится вниз с двухметрового обрыва а это похуже копий охотника.Издающий Клич, часто дыша, выбрался наружу через щель, прислоняясь к каменным выступам скал. Уловив мгновение, он подобрал длинное древко своего копья и вновь отпрыгнул в безопасное место.Мамонтиха взвыла и рванулась вперед. Она стояла там, где кончалась твердая поверхность и начинались неровные, осыпающиеся под ногами камни, и покачивала в воздухе хоботом. Еще немного — и она бы его настигла.Сердце так стучало у него в груди, что, казалось, вот-вот сломает ребра. Он ждал. Теперь он в безопасности — до него ей не добраться.«Надо раззадорить ее, довести ее до сумасшествия», — думал он.Смеясь и приплясывая, он поднял плоский осколок камня и швырнул его в морду мамонтихе. Та издала яростный вопль. Издающий Клич перескочил через наклонную каменную глыбу и, согнувшись в три погибели, опять забился в узкую щель, а мамонтиха, исходя гневом, рыла землю бивнями. Трава и мох столбом поднимались в воздух.Мамонтиха опять взвыла, уколов ногу об острый камень. Она отошла на полшага и, вытянув вперед хобот, стала вынюхивать Издающего Клич.Камень, на котором она стояла, покачнулся. Мамонтиха попятилась назад — и снова пошла на запах охотника.С дрожащим сердцем он ждал ее приближения, забившись в щель. Хобот мамонтихи тянулся к нему, и он прятался все глубже. Мамонтиха с диким ревом пробиралась среди каменных осколков, пытаясь подойти к нему с тыла. Издающий Клич достал последний припасенный им наконечник и стал прилаживать его к древку, потом осмотрел его еще раз и, убедившись, что он правильно вошел в прорезь, глубоко вздохнул. Последнее оружие!— Сейчас, сейчас… — шептал он. — Гонись за мной! Преследуй меня, Мать! Потеряй разум от ярости!Пришло время дать о себе знать. Издающий Клич поднял руки, чтобы привлечь внимание мамонтихи, и завопил во всю глотку. Та замерла на месте, топча йогами мерзлую землю, задирая голову и вертя хоботом.Издающий Клич послал копье в цель. Атлатл в двести раз усиливал его бросок.Копье вошло мамонтихе за ухо — здесь кожа была совсем тонкой. Рукоятка, отделившись, с шумом упала на землю. Мамонтиха обезумела. Задрав голову и вытянув хобот, она бросилась вперед.Издающий Клич вскрикнул от страха и, обронив свой атлатл, опрометью пустился к краю каменной гряды. Мамонтиха яростно ревела, преследуя его, — земля дрожала под ее ногами. Издающий Клич ни разу не обернулся. Бег отнимал все его силы — он мчался по сыпучим камням к пролому, куда надо было наконец заманить мамонтиху.Хорошо, что он заранее отмерил направление бегства. Наконец он добрался до этой щели; один прыжок — и он на твердой земле.С дрожащим сердцем он обернулся. Мамонтиха нависла над проломом. В глазах ее вспыхнул страх. Сдвинув ноги, она стала соскальзывать вниз.А там Издающий Клич и Поющий Волк заранее выкопали в промерзшей земле яму. Тело мамонтихи закачалось;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148