ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Но они были не одни: вокруг и позади них вприпрыжку двигались какие-то существа. Черные, темнее, чем отбрасываемые соснами тени, они походили очертаниями на людей, но порой припадали на четвереньки, и бежали, касаясь земли костяшками пальцев рук.
— Обезьяны? — подумал Габорн. Ему случалось видеть обезьян, которых привозили на север как диковину. Кто только не служил Радж Ахтену — Неодолимые и пламяплеты, великаны и боевые псы. Возможно, он снабжал дарами обезьян и превращал их в воинов.
Но принц почему-то был убежден, что видит перед собой не обезьян и вообще не животных. Он столкнулся с чем-то гораздо более страшным. Может быть это нелюди — твари, упоминавшиеся только в древних преданиях. А то и вовсе неведомый ужас, лишь недавно объявившийся на земле.
Тысячи черных тел выплеснулись из леса, затопляя долину. Над их темным потоком высились великаны, а замыкали колонну Неодолимые, сверкавшие под светом звезд доспехами.
Но наблюдать было некогда — с запада по кровавому следу Габорна приближались боевые псы. Их вой и рычание раздавались совсем близко. На освещенной звездами тропе появился огромный мастиф в шипастом железном ошейнике и кожаной маске, защищавшей его морду. Вожак стаи, должно быть наделенный рунами, позволявшими ему издалека чуять добычу, без устали ее преследовать и, с невероятной для животного сообразительностью, разгадывать любые попытки сбить его с толку.
Габорн понял: пока этот пес жив, ему не ускользнуть от погони. Он достал из колчана последнюю стрелу и натянул тетиву. Мастиф мчался по тропе с немыслимой скоростью, его голова и спина время от времени подскакивали над папоротниками. Таким образом собаки, обладавшие дарами силы и метаболизма, могли преодолевать мили за считанные минуты.
С высоты холма Габорн смотрел вниз, ожидая когда пес приблизится на расстояние выстрела. Мастиф вынырнул из папоротников у подножия холма, ярдах в ста от принца. В свете звезд его покрытая маской голова походила на череп. Когда пес приблизился на пятьдесят ярдов, Габорн спустил тетиву. Стрела пробила кожаную маску, но отскочила от черепа.
Мастиф бросился вперед столь стремительно, что принц не успел выхватить саблю. Пес прыгнул, разинув пасть. Габорн увидел кровоточащую отметину на его лбу, там, где стрела вырвала плоть.
Принц отпрянул, и пес не смог вцепиться ему в горло, однако стальные шипы ошейника до крови расцарапали Габорну грудь. Конь испуганно заржал, перепрыгнул через гребень холма и во весь опор помчался сквозь сосновую поросль. Принц только и успевал, что уворачиваться от ветвей.
Пока конь несся вниз по крутому склону, Габорну все же удалось вытащить саблю. Лук был потерян, но принц решил, что это уже не имеет значения. Теперь он находился впереди авангарда вражеской армии, а значит, ему следовало не затевать стычки, а как можно быстрее скакать вперед. Но для этого надо отделаться от собак.
Воздев сверкающий в ночи клинок, Габорн пришпорил коня. На склоне лес поредел, и скакун впервые за долгие часы мог показать, на что он способен. Но и мастиф не уступал ему в скорости: с рычанием он забежал вперед, намечая новый прыжок.
— Прочь с дороги! — вскричал принц. Конь прыгнул и ударил копытом. Охотничьих скакунов в табунах короля Мистаррии обучали таким приемам, помогавшим им отгонять волков и вепрей. Получив подковой по морде, боевой пес взвыл, и поубавил прыть.
Но с вершины кряжа доносился лай целой своры. Габорн оглянулся, и позади собак увидел всадников в темных епанчах. Один из них поднес к губам рог и затрубил, созывая своих товарищей на охоту.
Враг слишком близко, — сообразил Габорн. — Я еще не оторвался от его авангарда.
Однако Радж Ахтен предпочитал двигаться вдоль опушки, опасаясь углубляться в лес. И не без причины.
Прошлой осенью, когда Габорн охотился в Даннвуде с отцом и королем Сильварреста, охотники разбили лагерь. Расположившись у походных костров, они подкреплялись жареными каштанами, свежей олениной, грибами и подогретым вином с пряностями.
Сэр Боринсон и капитан Дерроу демонстрировали искусство боя на мечах. Собравшаяся вокруг толпа, замирая от восхищения, любовалась поединком прославленных воинов.
Боринсон являлся мастером школы Танцующих Рук. Клинок его находился в беспрерывном движении, причем вращался столь стремительно, что за ним почти невозможно было уследить, а уж паче того предугадать, откуда будет нанесен смертельный удар. Капитан Дерроу придерживался иной тактики: берег силы и выжидал, когда противник совершит хотя бы малейшую оплошность, чтобы сделать стремительный и точный выпад.
Оба короля — отец Габорна и Сильварреста сидели на траве, поставив рядом светильник, и играли в шахматы, не обращая внимания на то, как мерялись силами их бойцы. Неожиданно из-за деревьев донесся стон, отчетливый, но столь страшный и неестественный, что по спине Габорна пробежали ледяные мурашки.
Боринсон, Дерроу и вся сотня вассалов застыли на месте.
— Не двигаться! — крикнул кто-то. — Не шевелиться! Все понимали, что привлекать внимание неведомой твари смертельно опасно.
Боринсон усмехнулся. Габорн ясно помнил его вспотевшее лицо, беспощадный оскал зубов и взгляд, устремленный вверх, туда, где за узким оврагом позади бивуака поднимался холм.
По гребню холма, издавая стоны, отдаленно походившие на завывание ветра в одиноких утесах, ехал всадник, очертаниями походивший на человека. От него исходил серый свет.
Габорну хватило одного взгляда на это существо, чтобы сердце его забилось от ужаса. У него пересохло во рту и перехватило дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207
— Обезьяны? — подумал Габорн. Ему случалось видеть обезьян, которых привозили на север как диковину. Кто только не служил Радж Ахтену — Неодолимые и пламяплеты, великаны и боевые псы. Возможно, он снабжал дарами обезьян и превращал их в воинов.
Но принц почему-то был убежден, что видит перед собой не обезьян и вообще не животных. Он столкнулся с чем-то гораздо более страшным. Может быть это нелюди — твари, упоминавшиеся только в древних преданиях. А то и вовсе неведомый ужас, лишь недавно объявившийся на земле.
Тысячи черных тел выплеснулись из леса, затопляя долину. Над их темным потоком высились великаны, а замыкали колонну Неодолимые, сверкавшие под светом звезд доспехами.
Но наблюдать было некогда — с запада по кровавому следу Габорна приближались боевые псы. Их вой и рычание раздавались совсем близко. На освещенной звездами тропе появился огромный мастиф в шипастом железном ошейнике и кожаной маске, защищавшей его морду. Вожак стаи, должно быть наделенный рунами, позволявшими ему издалека чуять добычу, без устали ее преследовать и, с невероятной для животного сообразительностью, разгадывать любые попытки сбить его с толку.
Габорн понял: пока этот пес жив, ему не ускользнуть от погони. Он достал из колчана последнюю стрелу и натянул тетиву. Мастиф мчался по тропе с немыслимой скоростью, его голова и спина время от времени подскакивали над папоротниками. Таким образом собаки, обладавшие дарами силы и метаболизма, могли преодолевать мили за считанные минуты.
С высоты холма Габорн смотрел вниз, ожидая когда пес приблизится на расстояние выстрела. Мастиф вынырнул из папоротников у подножия холма, ярдах в ста от принца. В свете звезд его покрытая маской голова походила на череп. Когда пес приблизился на пятьдесят ярдов, Габорн спустил тетиву. Стрела пробила кожаную маску, но отскочила от черепа.
Мастиф бросился вперед столь стремительно, что принц не успел выхватить саблю. Пес прыгнул, разинув пасть. Габорн увидел кровоточащую отметину на его лбу, там, где стрела вырвала плоть.
Принц отпрянул, и пес не смог вцепиться ему в горло, однако стальные шипы ошейника до крови расцарапали Габорну грудь. Конь испуганно заржал, перепрыгнул через гребень холма и во весь опор помчался сквозь сосновую поросль. Принц только и успевал, что уворачиваться от ветвей.
Пока конь несся вниз по крутому склону, Габорну все же удалось вытащить саблю. Лук был потерян, но принц решил, что это уже не имеет значения. Теперь он находился впереди авангарда вражеской армии, а значит, ему следовало не затевать стычки, а как можно быстрее скакать вперед. Но для этого надо отделаться от собак.
Воздев сверкающий в ночи клинок, Габорн пришпорил коня. На склоне лес поредел, и скакун впервые за долгие часы мог показать, на что он способен. Но и мастиф не уступал ему в скорости: с рычанием он забежал вперед, намечая новый прыжок.
— Прочь с дороги! — вскричал принц. Конь прыгнул и ударил копытом. Охотничьих скакунов в табунах короля Мистаррии обучали таким приемам, помогавшим им отгонять волков и вепрей. Получив подковой по морде, боевой пес взвыл, и поубавил прыть.
Но с вершины кряжа доносился лай целой своры. Габорн оглянулся, и позади собак увидел всадников в темных епанчах. Один из них поднес к губам рог и затрубил, созывая своих товарищей на охоту.
Враг слишком близко, — сообразил Габорн. — Я еще не оторвался от его авангарда.
Однако Радж Ахтен предпочитал двигаться вдоль опушки, опасаясь углубляться в лес. И не без причины.
Прошлой осенью, когда Габорн охотился в Даннвуде с отцом и королем Сильварреста, охотники разбили лагерь. Расположившись у походных костров, они подкреплялись жареными каштанами, свежей олениной, грибами и подогретым вином с пряностями.
Сэр Боринсон и капитан Дерроу демонстрировали искусство боя на мечах. Собравшаяся вокруг толпа, замирая от восхищения, любовалась поединком прославленных воинов.
Боринсон являлся мастером школы Танцующих Рук. Клинок его находился в беспрерывном движении, причем вращался столь стремительно, что за ним почти невозможно было уследить, а уж паче того предугадать, откуда будет нанесен смертельный удар. Капитан Дерроу придерживался иной тактики: берег силы и выжидал, когда противник совершит хотя бы малейшую оплошность, чтобы сделать стремительный и точный выпад.
Оба короля — отец Габорна и Сильварреста сидели на траве, поставив рядом светильник, и играли в шахматы, не обращая внимания на то, как мерялись силами их бойцы. Неожиданно из-за деревьев донесся стон, отчетливый, но столь страшный и неестественный, что по спине Габорна пробежали ледяные мурашки.
Боринсон, Дерроу и вся сотня вассалов застыли на месте.
— Не двигаться! — крикнул кто-то. — Не шевелиться! Все понимали, что привлекать внимание неведомой твари смертельно опасно.
Боринсон усмехнулся. Габорн ясно помнил его вспотевшее лицо, беспощадный оскал зубов и взгляд, устремленный вверх, туда, где за узким оврагом позади бивуака поднимался холм.
По гребню холма, издавая стоны, отдаленно походившие на завывание ветра в одиноких утесах, ехал всадник, очертаниями походивший на человека. От него исходил серый свет.
Габорну хватило одного взгляда на это существо, чтобы сердце его забилось от ужаса. У него пересохло во рту и перехватило дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207