Даника схватила руку священника. Далее она намеревалась выкрутить ему запястье. Заломив руку за спину, она легко бы отобрала булаву. Но, хоть Даника и правильно угадала удар Барджина, угадать реакцию булавы ей не удалось.
Кричащая Дева изогнулась, тщетно пытаясь ухватить девушку клыками за руку. Тогда уродливая пасть широко распахнулась, зашипела и испустила конус холода.
Даника попыталась увернуться сразу же, как булава дохнула холодом, но конус был слишком широким, и целиком это не удалось. Обжигающий лед коснулся ее, такой холодный, что обжигал кожу, и такой злой, как холод смерти, который проникает к самому сердцу. Легкие обожгло при следующем вздохе, и все что она смогла сделать – отшатнуться назад, к сломанной стене.
Ньюандер наблюдал за всем этим через какую-то дымку. Он отметил все самое важное, броню священника, его булаву, но мысли друида были обращены внутрь, внимая, как он полагал, зову Сильвануса, Отца Дубов. Взглянув на эту комнату, на бутылку, Ньюандер многое стал понимать по-новому. Исчезли страхи, что он, в отличие от своих превратившихся друзей, не был верен зову. Исчез страх, что он не попал под действие проклятия из-за какого-то внутреннего уродства. Возможно, это как-то и повлияло, но дело сейчас было совсем не в том. Он смотрел на священника, который разбудил мертвецов, принес всю эту заразу, и слышал приказ бога природы.
Он вспомнил су, и то, как он почувствовал приближение гулей, теперь Ньюандер понимал свое предназначение. Друиды служили природному порядку, гармонии, и его вера требовала остановить злого священника, здесь и сейчас.
Мысли друида устремились к лесу, источнику их мощи. Он уже чувствовал первые изменения в своем теле, – ему впервые удалось достигнуть такого высокого уровня концентрации. Слегка испугавшись, он все же сам стал направлять переполняющую его энергию. Было чувство далекой боли, когда кости затрещали, изменяясь, и щекотка, когда волосы стали прорастать сквозь кожу.
Как Аркит и Клео, Ньюандер полностью отдался этому восторгу, тело следовало за его мыслями. Но в отличии от своих товарищей, мысли Ньюандера не превратились в инстинкты животного. Его цель не изменилась вместе с телом.
Он увидел, как расширились глаза темного священника, когда он спокойно подошел к алтарю, мимо отскочившей Даники.

* * *

Иван заметил яростную атаку Пикела, но горящий зомби так и не успел повернуться. В последний момент Иван отпрыгнул в сторону, и Пикел вырезался в свою жертву, угодив аккуратно в зад чудовища. Но на этом Пикел не остановился и со всей силы вогнал зомби в стену. Ноги Пикела не переставали работать; он не обращал внимания на страшный жар и держал зомби прибитым к стене.
Мулливи размахивал своей целой рукой, но он был обращен спиной к нападающему и не мог дотянуться дальше дубины. Он вертелся и изгибался, пытаясь соскочить с конца дубины. Но каждый раз, как ему это удавалось, Иван подбирался и сводил все усилия на нет посредством топора.
Так продолжалось некоторое время, но затем удача отвернулась от дварфов. Мулливи дернулся в сторону; Иван подступил и ударил его. Страшный удар глубоко вошел в руку чудовища, но брызги огня полетели в сторону дварфа, и подожгли его бороду.
Иван отпрянул назад, пытаясь сбить пламя, и Пикел, отвлеченный происшествием с братом, бессознательно ослабил хватку.
Мулливи выскользнул и бросился на катающегося по полу Ивана.
Пикел не удержал равновесия и грохнулся о стену. Через мгновение он был уже на ногах, и, увидев неприятности брата, снова со всех ног бросился ему на помощь. На сей раз, Пикел держал дубину перпендикулярно перед собой, ухватившись за концы. Мулливи уже нагнулся над Иваном, когда неистовый дварф снова налетел на него. И снова Пикел побежал дальше, толкая зомби перед собой. Они пролетели открытую дверь, – Пикелу показалось, что он увидел, как сверху пропорхнула знакомая крылатая фигура, – и врезались в пустые книжные полки. Древние деревянные шкафы развалились под их весом, и дварф, зомби и обломки закружились в огненной круговерти.

* * *

Обнажив острые зубы, огромная росомаха, которой стал Ньюандер, бросилась на темного священника. Друид подготовил ему сюрприз, с которым зачарованные одежды могли и не справиться. Прямо перед священником он внезапно крутанулся и выпустил струю зловонного мускуса.
Барджина окатило вонючей жидкостью, она разъедала глаза, пропитала одежду, он начал задыхаться. Священник отпрыгнул, пытаясь выбраться из облака, кашляя и хватая ртом воздух.
Ньюандер не отставал. Он обхватил пятящегося священника лапами под коленками и повалил его на пол. Барджин кричал и пинался, но росомаха была слишком быстрой и сильной, чтобы от нее можно было так легко отделаться. Ньюандер впился в бедро Барджина, пытаясь разодрать одежды. Магическая защита еще держалась, но она уже не казалась такой неуязвимой. Мускус пропитал одежды насквозь, разъедая их, словно кислота.
Барджин извивался и кричал. Глаза ничего не видели; голова отказывалась работать. Он ощущал, что зубы кусают все больнее, и осознавал тяжесть всей ситуации. Очень скоро росомаха прогрызет одежды, и зубы начнут рвать его бедро.
Кричащая Дева мысленно коснулась Барджина, успокоила, позволила видеть своими глазами. Барджин прекратил дергаться и доверился булаве. Священник был повержен, но Кричащая Дева смогла ответить.
Должно быть, Барджин ударил росомаху дюжину раз, и каждый раз в жадно раззявленной пасти оставалось все больше меха и крови. Животное обмякло, но Барджин все продолжал бить.

* * *

– Ой, ой, ой, ой, ой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92