Сола не делала ни малейших попыток намекнуть сестре, как действовать дальше. Наоборот, она просто из кожи вон лезла, чтобы та потеряла равновесие.
– Почему ты ничего нам о нем не сказала? - полюбопытствовала она между делом.
– О чем тут говорить? - вспылила Падме. - Просто мальчик.
– Мальчик? - Сола покатилась от хохота. - Мальчик?! Ты вообще-то заметила, как он на тебя смотрит? Или в голове сплошная политика?
– Сола! Прекрати!
– Парень в тебя влюблен по уши, - не слушала сестра. - Скажешь, что ты у нас такая маленькая и глупенькая, что даже не заметила?
– Я не маленькая и не глупенькая, Сола, - холодно отрезала Падме. - Мы с Анакином - друзья. Наши отношения - чисто профессиональные
– Ой, не могу!!! - в восторге зашлась сестра. - Ты еще скажи - политические!
– Мама, скажи ей, чтобы она замолчала!
Падме даже ногой топнула, чем вызвала новый взрыв хохота. Сола чуть было не выпустила стопку тарелок, которую ей только что сунули в руки.
– Ладно, хорошо, допустим, ты слепая, как пеко пеко, и ничего не заметила. Но, по-моему, ты просто боишься.
– Хватит!
Хобэл решительно встала между дочерьми. Сола заработала строгий взгляд и сдавленно захихикала.
– Она просто тревожится за тебя, - заботливо, словно непонятливому ребенку, сказала Хобэл младшей дочери.
– Мам, ты невозможна! Я отвечаю за дело невероятной важности
– Ты уже ответила за все дела невероятной важности, Падме. Настало время жить собственной жизнью. Ты многого лишаешь себя.
Судя по лицу, сенатор уже раскаялась, что согласилась вернуться домой и выслушивать набившие оскомину советы.
И все-таки она была рада, что рядом находятся те, кто любит и заботится о ней. Амидала подарила матери растерянную улыбку, та кивнула в ответ и ласково потрепала дочь по руке. Падме повернулась к сестре и увидела, что та по-прежнему ухмыляется.
Интересно, что она такое увидела еще?


***

– А теперь скажи мне, сынок, насколько серьезно обстоят дела? - напрямик спросил Руви, когда до дверей дома оставалось всего несколько шагов.
Анакин и не собирался ничего скрывать. Отец Падме заслуживал только правды.
– На ее жизнь дважды покушались, - просто сказал он. - Есть шансы, что будут и другие попытки Но я не солгал вам. Мой учитель выслеживает убийц. Он выяснит, кто они, и позаботится о них. Ждать осталось очень недолго.
– Не переживу, если с моей дочерью что-то случится, - вздохнул Руви.
– Я тоже, - эхом откликнулся Анакин.


***

У Падме был богатый опыт, поэтому первой отвернулась сестра.
– Что?
Сестры остались наедине. Родители повели Скайвокера осматривать дом, так что можно было кое-что выяснить без помех.
– Почему ты говоришь всякие гадости про меня и Анакина?
– Почему гадости? - удивилась сестра.
– Ладно, не гадости. Глупости.
– Почему глупости?
– Хорошо. Всякие вещи.
– Потому что они очевидны, - хмыкнула Сола. - Сейчас ты и сама не отрицаешь.
Падме со вздохом села на кровать. Большего Соле и не надо было.
– Мне казалось, джедаям не положено думать о подобных вещах.
– Они и не думают.
– Анакин только об этом и думает. Не спорь, я все равно права.
Падме замотала головой. Сола расхохоталась.
– Это у тебя мысли, как у джедая, - сказала она. - А вовсе не у него. А не следовало бы.
– Ты это о чем?
Наверное, нужно обидеться, решила Падме.
– Ты так носишься со своей исключительной ответственностью за все и вся, что не обращаешь внимания на желания, - сестра лукаво подмигнула ей. - Даже когда дело касается Анакина. Даже когда речь идет о твоих чувствах к нему.
– Ты понятия не имеешь о моих чувствах!
– Может быть, потому, что их нет? - парировала Сола. - Ты тоже понятия не имеешь о чувствах. Ты боишься даже подумать о них. Быть сенатором и быть чьей-то подружкой - вещи вполне совместимые, знаешь ли.
– У меня слишком большая ответственность!
– А кто говорит, что нет? - хмыкнула Сола. - Ты у нас радетельница за Галактику. Остальные не в счет. Смешно только, что ведешь ты себя, как будто никто не имеет права коснуться тебя даже кончиком пальца, хотя на самом деле ты вовсе не запретный плод. А вот Анакин ведет себя так, будто запретов для него не существует. Хотя на самом деле все наоборот.
– Ты все запутала. Мы с Анакином провели вместе всего несколько дней… а до того я не видела его десять лет!
Сола пожала плечами. Хитрая улыбка, которая весь обед блуждала у нее по лицу, исчезла. Сола устроилась на кровати возле сестры, обняла Падме за плечи:
– Я не знаю деталей и не знаю, что ты чувствуешь, тут ты права. Но я знаю, что чувствует Анакин. И ты тоже знаешь.
Спорить было глупо и безнадежно. Легче было сидеть в обнимку с сестрой, смотреть в пол и ничего не думать.
– Ты боишься, - заметила Сола.
Удивленная Падме подняла голову.
– Чего ты боишься, сестренка? Чувств Анакина или того, что он не откажется от своего долга? Или собственных чувств?
Она взяла Падме за подбородок, так что теперь сестры смотрели друг другу в глаза.
– Я не знаю, что ты чувствуешь, - повторила Сола. - Но подозреваю, что для тебя эти чувства в новинку. Что-то страшное и волшебное.
Падме молчала, потому что спорить было нечестно.


***

– Им надо многое передумать, - говорила позднее Падме Анакину, когда они остались вдвоем в ее комнате.
Она едва успела распаковать вещи и вот теперь вновь кидала их в сумки. Один чемодан уже был переполнен, а платьям все не было конца.
– В Озерном краю очень красиво Лекция продолжалась, пока сенатор не сообразила, что единственный ее слушатель разглядывает пластинки голограмм и ухмыляется, а вовсе не внимает ее словам.
– Это ты? - Анакин ткнул пальцем в изображение девочки семи-восьми лет, окруженной толпой забавных зеленых существ
Одну зеленушку девочка держала на руках, остальные скалили острые зубы в явных потугах на улыбку
Падме смутилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96