Он должен стать джедаем.
– Нет, - твердо произнесла Амидала, поднимая палец, когда Анакин вознамерился наклониться к ней с явным намерением поцеловать.
Скайвокер с легким изумлением отодвинулся.
– С тех самых пор, как мы встретились, - заговорил он; голос у него был сиплый и низкий, - не было ни одного дня, когда бы я не думал о тебе. Вот мы вместе, а мне только хуже. Чем я ближе к тебе, тем больнее. От одной только мысли, что мы можем быть врозь, у меня выворачивает желудок. Кружится голова… я дышать не могу!
Сенатор опустила руку. С ней еще никто и никогда не говорил об этом… Нет, не говорил… Слово! Не отдавал, не задавал ритм, не выдыхал… И никому не приходило в голову раскрывать сердце, твердо зная, что она может разорвать его в клочья. Все было честно и прямолинейно. Без обиняков. И совершенно непривычно для той, чья жизнь прошла в окружении прислуги, в обязанности которой входило ублажать ее прихоти, и в разговорах с политиками, чьи слова не всегда были правдой.
– Что мне делать? - спросил Скайвокер. - Я сделаю, как ты скажешь.
Девушка отвернулась. Молчание затягивалось, усиливая неловкость.
– Если тебе так же плохо, как мне, только скажи, - настаивал Анакин.
– Не могу! - рассерженно крикнула Амидала.
Нашел тему для разговора… Зачем было портить такой хороший день? Неужели он не понимает?
– Мы не можем, - поправилась она. - Это просто невозможно.
– Все возможно, - упрямо произнес падаван. - Падме, послушай меня…
– Это ты меня послушай, - отрезала Амидала. - Мы живем в реальном мире, а не в твоих фантазиях, Ани. Спустись на землю. Ты собираешься стать рыцарем. Я - сенатор. Твои мысли нас заводят туда, куда нам нельзя… и неважно, что мы чувствуем друг к другу.
– Так значит, ты все-таки что-то чувствуешь!
Амидала проглотила колючий комок, щекочущий горло. Срочно нужно чем-то отвлечь его.
– Джедаям не позволено вступать в брак. Тебя выгонят из Ордена. А я не хочу, чтобы ради меня ты отказался от собственного будущего.
– Ты просишь меня быть рассудительным, - без запинки ответил Анакин.
Падме несколько удивилась. Ей уже приходилось справляться с детской наивной влюбленностью среди молодых сенатских секретарей. Но сейчас привычные рамки трещали. С ней говорил не капризный ребенок. И что делать с ним, она не знала.
– Но именно этого я и не могу, в этом-то и проблема. Поверь мне, я хотел бы взять и выбросить все из головы. Но не могу.
– А я не собираюсь влезать в этот бред, - высокомерно заметила Амидала. - У меня есть дела поважнее любви.
Теперь отвернулся Анакин. Он смотрел на языки пламени, пожирающего дрова. Неверный отсвет искажал его лицо или мышцы дрожали от напряжения, Амидала не знала. За его спиной громоздилась густая черная тень.
– Нет ничего важнее любви, - сказал Анакин. - Можно же сохранить все в секрете.
– И жить во лжи? Все равно все открылось бы. Моя сестра знает, мама знает. Я так не могу. А ты смог бы, Анакин? Ты смог бы так жить?
Он мельком посмотрел на нее и снова уставился в огонь.
– Да. И нет. Ты права, - чужим голосом сказал Скайвокер. - Наша ложь нас уничтожит.

Глава 16

– Ух ты!
Увидев незнакомый корабль, мальчишка немедленно издал восхищенный вопль и чесанул поперек мокрой посадочной площадки, чтобы рассмотреть истребитель вблизи. Джанго даже ни на секунду не усомнился, что заходи сейчас кто на посадку, непременно случилась бы авария, потому что даже крейсер не сумел бы остановить разогнавшегося любознательного мальца.
Пришлось прибавить шагу, чтобы отловить отпрыска. Попутно Джанго отмечал про себя знаки различия, особенности конструкции, дополнительное вооружение; особо Фетта заинтересовал астродроид, сидящий в специальном гнезде на левой плоскости.
Астродроид тоже рад был их видеть и поприветствовал счастливым посвистом. Похоже, соскучился без хозяина.
– Д-7! - восторженно выложил Боба.
Джанго вопросительно приподнял бровь; Боба вместо ответа ткнул пальцем в кабину, потом в хвостовое оперение. Он вообще был молчалив и периодически предпочитал общаться жестами, а не словами. Джанго не понимал почему; за собой он подобной привычки не замечал. Но и не волновался. Пусть общается, как ему вздумается, лишь бы по делу. И лишь бы серьезно относился к урокам. Вот с этим у парня полный порядок, одобрительно подумал охотник, приглядывая за тем, чтобы в процессе обучения деятельное дитя не развинтило чужую машину на гайки. С Бобы станется.
И между прочим, парень прав, и это действительно "семерка". Модель новая, настолько, что гиперпривод на нее еще не установили. Джанго озабоченно глянул на затянутые тучами небеса. Интересно, где сейчас корабль-матка?
Охотник прогнал тревожную мысль. Не над самой головой, вот и ладно.
– А дроид? - спросил он. - Можешь идентифицировать?
Боба привстал на цыпочки, роста все равно не хватило. Тогда без долгих сомнений он попросту вскарабкался на плоскость и присел на корточки перед чирикающим астродроидом. Что-то в нем Бобу не устроило. Охотник знал признаки: брови сдвинуты над переносицей, палец постукивает по надутым губам, на смуглой физиономии написана крайняя сосредоточенность.
– Ну?
– Р4-П17, - донесся недоуменный ответ.
Ага, теперь ясно, с чего Боба в печали.
– И это нормально для "семерки"? - подсказал сыну Джанго.
Вот тут-то никаких сомнений не было.
– Нет. На Д-7 обычно используют РЗ-Д, - отбарабанил ребенок. - Он лучше управляет стрельбой и синхронизирует пушки, "семерка" слишком маневренна, поэтому стрельба из пушек на ней затруднена. Я читал, были случаи, когда пилоты ухитрялись попасть под собственные выстрелы. Смотри, па, быстрая одиночная "бочка" с набором высоты и разворотом, - узкая небольшая ладонь взметнулась в воздух, изображая истребитель, - и если неточно просчитать угол поворота… бах, ты отстреливаешь себе нос и…
Джанго перестал слушать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96