Джар Джар и Анакин сидели рядом.Сама Шми заняла место напротив Джар Джара, но практически не сидела на месте — то приносила еще питья, то гунган ронял что-нибудь на пол, и надо было идти за тряпкой, чтобы вытереть лужу. Похоже, Шми не привыкла к такому обилию гостей и немного смущалась. Ее сын, наоборот, болтал без умолку, и казалось невероятным, как он ухитряется при этом впихнуть в себя еще и еду и не подавиться. Падме с тоской возила ложкой по почти полной миске. КуайГона еда более чем устраивала.Анакин развлекал гостей застольными беседами, и его, похоже, вовсе не волновал тот факт, что он чей-то раб. Он просто хотел поделиться со своими новыми друзьями всем, что у него было. Шми, наоборот, смущалась, разрываясь между желанием уберечь сына от случайной жестокости чужих людей и правилами гостеприимства.— Понимаете, у всех рабов где-то в организме есть специальный передатчик, — начала объяснять она. Анакин перебил:— Я пробовал сделать сканер, чтобы найти его, но пока что-то не очень выходит. Шми невесело улыбнулась.— При попытке побега… -… тебя тут же взорвут! — возбужденно закончил за нее Анакин, набивая еду в рот и одновременно хлопая ладонью по столу. — Пуфф!Джар Джар подскочил на стуле:— Уй! Как грубо!— Не могу поверить, что где-то есть рабство, — удивилась Падме. — Законы Республики запрещают его…— Тут не действуют законы Республики, — холодно отрезала Шми. — Каждый выживает в одиночку.Повисло неловкое молчание. Падме смотрела в сторону, тщетно пытаясь придумать подходящую тему для разговора. Куай-Гон не делал и попытки помочь ей, привычно погруженный в далекие и непонятные размышления. Хозяйка дома неодобрительно разглядывала гостью. Анакин ерзал на месте, расстроенный ситуацией.— А вы когда-нибудь видели Большие гонки? — вдруг спросил он.От неожиданности все посмотрели на него, и в эту секунду Джар Джар стрельнул языком в блюдо с фруктами на другом краю стола. Выстрел оказался удачным, фрукт вкусным, неприятно было только, что долговязому джедаю все это почему-то не понравилось. Джар Джар изобразил умильную улыбку:«извиняй, мол». Куай-Гон неодобрительно качнул головой.Падме тоже покачала головой, но смотрела она на Анакина. Шми опять нахмурилась.— Их проводят на Маластаре, — Куай-Гон впервые за трапезу подал голос. — Очень быстрые, очень опасные.Анакин заулыбался.— Из людей только я вожу болид! — радостно заявил он, прежде чем строгий взгляд Шми не стер улыбку с его лица. — Мам, ну что? Я же не хвастаю. Уотто говорит, что никогда не слышал, чтобы люди участвовали в гонках.— Если ты на это способен, у тебя реакция джедая, — одобрительно заметил Куай-Гон.Анакин расцвел вторично.Джар Джар нацелился языком на второй фрукт, но Куай-Гон, не глядя, молниеносно протянул руку и защемил вылетевший язык пальцами. Джар Джар замер с раскрытым ртом. Он, вероятно, предпочел бы другое выражение лица, но пальцы у Куай-Гона были сильные, и язык никак не удавалось освободить.— Не делай так больше, — с нажимом посоветовал Куай-Гон.Негодующее мычание было ему ответом. Рыцарь подождал, пока негодование сменится полным согласием, и разжал руку. Падме засмеялась, даже суровая Шми позволила себе улыбнуться. Только маленький Анакин смотрел серьезно.— Я… Можно я спрошу? — сказал он.Куай-Гон кивнул. Мальчик откашлялся, потому что в горле откуда-то взялся большой и колючий комок.— Ты — рыцарь-джедай? — спросил Анакин на последних остатках вдру испарившейся отваги.За столом опять наступила тишина. Словно в комнате больше никого не было, только мальчик и мужчина, молча разглядывающие друг друга.— Почему ты так решил? — наконец спросил мужчина.Мальчик сглотнул остатки комка:— Я видел твой меч. Только рыцари-джедаи носят такое оружие…— Может, я убил джедая, — хмыкнул Куай-Гон, — и взял его меч.Анакин недоверчиво замотал головой:— Ну, это вряд ли. Никто не может убить джедая.Куай-Гон перестал улыбаться. Его светлые глаза на короткий миг стали печальны:— Когда бы так…— Я видел во сне, что я — джедай, — доверительно сказал мальчик. — Что я вернулся сюда и освободил рабов. Ты прилетел за этим?Куай-Гон покачал головой:— Нет. К сожалению.Мальчишка ему не поверил. Поразмышлял, потер ладошкой веснушчатый нос и с вызовом сообщил:— А, по-моему, да. Иначе — зачем ты здесь?Так, приехали. Куай-Гон отодвинул тарелку. На противоположном краю стола заерзала Падме — девчонка предположила, что именно он может сказать. Она была не так далека от истины, как ей хотелось бы.Шми приготовилась выругать сына за дерзость, но Куай-Гон заговорил раньше.— Тебя не проведешь, Анакин, — спокойно сказал он. — Мы летим на Корускант, центральную систему Республики. С важной миссией. Но если кто-нибудь здесь об этом узнает, мы погибнем.Он услышал, как негромко вздохнула Шми, и подумал: чего же больше было в ее вздохе, разочарования или тревоги за сына?Анакин вновь засиял. Мальчишка был еще слишком мал для богатой гаммы переживаний. Чувства его были на редкость сильны и поэтому умещались в нем лишь по очереди.— А как вы попали в наше захолустье?— Наш корабль поврежден, — подала голос Падме. Она опять улыбалась, но КуайГон решил временно не смотреть на нее, опасаясь, что она постарается испепелить его взглядом. — Мы должны его починить.— Я помогу! — тут же вызвался Анакин. — Я могу починить что угодно.— Я тебе верю, — улыбнулся Куай-Гон. — Но нам нужны кое-какие запчасти.— А пети-мети наши не имети! — бодро проинформировал Анакина Джар Джар.Падме задумчиво обвела взглядом комнату.— У этих торговцев барахлом должны быть какие-то слабости, — проговорила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73