— Сланч? — Руди растерянно заморгал. Его первая реакция — «сланч — он и есть сланч» — была совершенно машинальной, но, как следует поразмыслив об этом, он растерялся. К сланчу все слишком привыкли... — Я не понимаю.
— Я тоже. — Бледные голубые глаза блеснули на грязном израненном лице. — А учитывая, что почти все шестьдесят восемь лет своей жизни я провел в попытках научиться пониманию во всех мыслимых и немыслимых формах, то эта ситуация приводит меня в растерянность. Вот почему, — продолжил Ингольд, принимаясь за разделку очередной замерзшей туши, — сегодня ночью я покину тебя и отправлюсь искать ответ за пределами человеческого опыта. Я спущусь в Гнездо Дарков.
Глава седьмая
В этом был смысл. Руди не мог не согласиться.
Дарки обладали сознанием муравейника, — единый разум, клонированный в миллионы и миллионы протоплазменных, наполненных магией клеток. То, что запоминал один из дарков, вскоре узнавали все остальные. Таким образом, все, что когда-то было усвоено одним из дарков в глубоком прошлом, все остальные помнили на протяжении эонов, сливающихся в бесконечность.
Когда дарки захватили разум Ингольда, — Руди предпочитал не вспоминать о том, как это случилось, — некоторое время маг находился в контакте с их сознанием и почерпнул оттуда все, что мог взять человеческий разум, не утратив своей цельности. Когда они сломили сопротивление чародея и поглотили его собственное сознание, он понял источник их бытия и образ их магии.
Сам будучи колдуном, Руди знал, что структуры некоторых кристаллов способны поглощать и удерживать в себе как магию, так и воспоминания. Древние мудрецы Былых Времен без труда вкладывали в дымчато-серые архивные кристаллы картины, и информацию, и Бог весть что еще, — а затем с этим можно было ознакомиться на огромном черном просмотровом столе.
Так что предположение, что коллективные воспоминания дарков могли запечатлеться в стенах их Гнезда, было не лишено основания. Эти воспоминания должны были восходить к тем временам, когда белоснежные обезьяны еще населяли теплые саванны, а затем первые шаманы этих перепуганных племен выработали единственное, важнейшее свойство для выживания — способность при необходимости вызывать огонь из холодного дерева. Резонно было также предположить, что человек, чей разум был в контакте с сознанием дарков, способен извлечь эту информацию из камней.
И все же такая мысль внушала Руди ужас.
— Я ошибся, оценивая опасность, грозящую нам после ухода дарков... И ошибся очень серьезно. — Ингольд поплотнее запахнулся в плащ, по-прежнему дрожа от холода. Близился рассвет, и ничто, даже дуновение ветра в кронах деревьев не нарушало безмолвия. Неподалеку от черного озера, на берегу которого стояли Ингольд, Руди и Джил, виднелись крохотные янтарные огоньки лагерных костров.
— Исходя из того, что ты рассказывала мне о свойствах климата, Джил, я должен был догадаться, что шесть извержений вулканов подряд за прошлый год возымеют некое действие. Яр прав, мне не следовало покидать Убежище.
— Чушь собачья, — отрезала Джил. — А кто бы тогда отправился за книгами? Кто сумел бы их отыскать и увезти из Пенамбры? Кто отобрал бы среди них нужные? Ты не можешь быть везде одновременно.
— И все же это моя вина.
— Возможно, — согласилась Джил, а затем небрежным тоном добавила: — Так почему ты думаешь, что эти габугу представляют собой большую опасность, нежели новая ледяная буря? Даже если она налетит днем, когда все работают на полях?
— Господи Иисусе! — испуганно пробормотал Руди. — Еще одна буря? Неужели такое возможно?
— Чтоб я знал, — ответил колдун выражением, которое почерпнул у своих друзей. — Ледяные бури — феномен крайне малоизученный, поскольку обычно они случаются в необитаемых землях. Что же до габугу...
Нахмурившись, он поудобнее забросил за плечо мешок с дорожной поклажей, где не было почти ничего, кроме покрывала. Ингольд вполне мог бы позаимствовать все необходимое из запасов Фаргина Гроува, но раз он этого не сделал, — значит, тревожился, насколько сильно придется урезать рационы в Убежище через пару месяцев.. От этого Руди почувствовал себя еще хуже.
Тем временем колдун продолжил:
— Вот сказал мне, что три человека в убежище Геттлсенда сошли с ума за час до извержения вулкана и попытались убить Дакиса и Кару. Когда им помешали, они набросились с ножами друг на друга. Я не знаю, имеет ли это отношение к габугу, или к отсутствию связи между кристаллами, или к той твари, которая напала на Джил. Мне нужна информация.
Голубые глаза блеснули под густыми седыми бровями, и в них отразились огоньки лагерных костров. Сосны над головой зашептались негромко. Ветер взметнул полы мехового плаща Ингольда, а затем улегся.
— Я сказал лорду Скету, что останусь помочь с разделкой туш еще на пару дней, пока ко мне не вернется магическая сила. Яр выслал бы кого-нибудь за мной в погоню, если бы узнал, что я ухожу. Мало того, что мне будет неприятно бегать от них по лесу, но я также не хочу лишать Убежище лишней пары рабочих рук. Так что полагаюсь на вас двоих, чтобы прикрыть мой отход.
— На нас двоих? — удивленно переспросил Руди, покосившись на Джил. Та не сводила взгляда с Ингольда, но выражение ее лица оставалось непроницаемым. Что до мага, то в глазах его явно читалось страдание. Невозможно было даже представить себе, чтобы старик отправился в путешествие без Джил. К тому же его магические силы и впрямь еще не успели восстановиться.
Но женщина сказала лишь:
— Не думаю, что мне следует уходить с ним сейчас, — и отвернулась.
Ингольд взял ее за подбородок и развернул лицо так, чтобы взглянуть Джил в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105