ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
лег на пол, борясь с волной реакции, слабостью от призывания Силы, намного превышающей его возможности на данный момент.
Хронометр на стене показывал 15.50.
"Крей, - подумал он, глубоко вдыхая спертый, загрязненный дымом воздух. - Крей. И Крей поможет мне спасти Каллисту".
"И позже ты еще за это поплатишься", - добавил чей-то чужой голос у него в голове.
Он поднялся на ноги.
"Сейчас".
В некотором смысле сфокусировать Силу в его собственном теле было еще труднее, призвать мощь откуда-то извне, направить ее по мускулам, горящим от токсинов усталости и инфекции, и по мозгу, требующему отдыха. Но это он тоже отставил в сторону, двинувшись вперед с легкой силой воина, едва сознавая, что кренится и приволакивает раненую ногу, почти не ощущая неудобства посоха.
Окружающий его коридор зазвенел от внезапной какофонии боя.
Он распластался у стены, когда из коридора перед ним высыпали гаморреанцы, рубя, крича и стреляя почти в упор из бластеров, выстрелы которых безумно рикошетировали или оставляли длинные ожоги на стенах; они разрывали друг друга клыками и раздирали тупыми когтями; а затем - вопли, похожие на раздирание металла и полотна и фонтаны крови, воняющие, словно горячая медь на воздухе. Люк увернулся, нырнул за угол и попал в самую гущу свалки, но не увидел ни зеленого мундира Крей, ни блеска ее шелковых волос. В голове у него промелькнуло кошмарное видение - Крей, лежащая в луже крови, в каком-то коридоре, - а затем из дверей магистрали Каллиста громко крикнула: "Люк!" И он побежал, держась у стенки, едва ощущая пилящую боль. "Сюда!"
- Всему экипажу собраться в комнатах отдыха секторов, - произнес громкоговоритель, на сей раз отчетливо, и Люк подумал: "Эта часть корабля еще жива. Повеление здесь…" - Всему экипажу собраться…
- Люк!
Он затормозил, остановившись за углом перед закрытой черной двойной дверью с надписью: НАКАЗАНИЕ-2, над притолокой которой горела янтарным светом единственная лампочка. Никос стоял у стены серебряной статуей, и единственное, что жило у него на лице, - горящие нечеловеческой мукой глаза.
Перед дверью стоял штурмовик - человек в полной броне и с карабином-бластером наготове. - Ты просто стой, где стоишь, Люк, - раздался голос Трива Потмана. Шлем изменил его звучание, сделав каким-то жестяным, но Люк все равно узнал его. - Я знаю, что ты чувствуешь к ней, но она повстанец и диверсант. Если ты сейчас отойдешь, я могу дать свидетельство в твою пользу.
- Трив, она не повстанец. - Люк глазами и мыслью просканировал коридор и не заметил ни одного осколка свободного металла, даже распотрошенного М8Е, или тарелки из столовой… - Нет больше никаких повстанцев. Империя исчезла, Трив. Император мертв. - Он не думал, что у него хватит сил вырвать карабин из рук Потмана с помощью одной лишь Силы.
Цифры на табло над дверью сменились на 15.56, и янтарная лампочка начала мигать красным. Трив заколебался, а затем повторил точно тем же тоном:
- Я знаю, что ты чувствуешь к ней, но…
- Это было давным-давно. - Люк мысленно потянулся, нащупывая путь к разуму старого воина, словно физически пытаясь проникнуть под белый пластик собакомордого шлема, сквозь охраняющую темноту, защищавшую его мысли подобно броне. Их разделяло шесть метров. Измотанный, со зрением, затуманенным до серости, он попытался неуклюже собрать Силу и не мог, а потому знал, что его застрелят прежде, чем он покроет половину расстояния. И не был уверен, что у него хватит сил даже на это.
- Империя оставила тебя в покое, - тихо проговорил он, - предоставив быть собой. Предоставив тебе делать, что хочешь, выращивать сад, вышивать цветочки на рубашках. - Он почти расслышал в темноте мыслей старика визгливый голос Повеления:
"Джедаи убили твою семью. Они обрушились ночью на вашу деревню, перебили мужчин у порогов их домов, а женщин загнали под деревья". Ты бежал в темноте, спотыкаясь в грязи и ручьях…" - Помнишь, как твой капитан и другие бойцы убивали друг друга? - сказал Люк, мысленно рисуя зеленые тени убежища, блеск тех сорока пяти белых шлемов на толстой доске. Хруст листьев под ногами и запах дыма. - Помнишь разбитый вами лагерь и луг у ручья? Ты долго там жил, Трив. И Империя исчезла.
- Я знаю, что ты чувствуешь к ней, но она… "Лианы. Земля. Крошечная рептилия с радужными перьями, подбирающая брошенную в дверях хлебную крошку. Запах ручья".
Реальность того, что было. Годы мира.
- Она повстанец и диверсант…
Его голос оборвался.
"То, что было на самом деле", - подумал Люк. Он протянул их Потману: сияющие воспоминания о месте и времени; воспоминания о тех вещах, которые он сам видел и знал, пронзавшие, подобно лучу солнечного света, кодированную закольцованную запись, крутившуюся в голове у Потмана.
Лампочка над дверью замигала чаще. 15.59
- Проклятые небесные молнии!
Потман резко развернулся и потянул за запорные кольца на дверях. Люк прыгнул, спеша помочь ему, но кольца держали крепко, отказываясь поддаться, словно двери удерживались самим Повелением. Никос схватил их, закрутил с неожиданной, непреклонной, механической силой дройда. Воздух зашипел, когда герметичность нарушилась.
- Она борется со мной! - закричал Никос, с силой отодвигая дверь, и в самом деле, тяжелый стальной лист явно вырывался из его рук. - Она пытается закрыть…
В руках Люка свистнул, оживая, Меч. Крей стояла скованная между двух опорных столбов, с белым от шока и усталости лицом в странном опалово-меловом сиянии решетки.
- Слишком поздно! - закричала она, когда Люк прохромал в камеру, споткнулся, рубанул по стали, сковывавшей ей запястья. - Слишком поздно, Люк!
Из последних сил Люк шарахнул мысленно по решетке - осечка, неисправная связь, критический скачок энергии…
Опаляющий, единственный разряд молнии пронзил ему лодыжку покалеченной ноги, словно белая игла, когда Крей выволокла его за дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
Хронометр на стене показывал 15.50.
"Крей, - подумал он, глубоко вдыхая спертый, загрязненный дымом воздух. - Крей. И Крей поможет мне спасти Каллисту".
"И позже ты еще за это поплатишься", - добавил чей-то чужой голос у него в голове.
Он поднялся на ноги.
"Сейчас".
В некотором смысле сфокусировать Силу в его собственном теле было еще труднее, призвать мощь откуда-то извне, направить ее по мускулам, горящим от токсинов усталости и инфекции, и по мозгу, требующему отдыха. Но это он тоже отставил в сторону, двинувшись вперед с легкой силой воина, едва сознавая, что кренится и приволакивает раненую ногу, почти не ощущая неудобства посоха.
Окружающий его коридор зазвенел от внезапной какофонии боя.
Он распластался у стены, когда из коридора перед ним высыпали гаморреанцы, рубя, крича и стреляя почти в упор из бластеров, выстрелы которых безумно рикошетировали или оставляли длинные ожоги на стенах; они разрывали друг друга клыками и раздирали тупыми когтями; а затем - вопли, похожие на раздирание металла и полотна и фонтаны крови, воняющие, словно горячая медь на воздухе. Люк увернулся, нырнул за угол и попал в самую гущу свалки, но не увидел ни зеленого мундира Крей, ни блеска ее шелковых волос. В голове у него промелькнуло кошмарное видение - Крей, лежащая в луже крови, в каком-то коридоре, - а затем из дверей магистрали Каллиста громко крикнула: "Люк!" И он побежал, держась у стенки, едва ощущая пилящую боль. "Сюда!"
- Всему экипажу собраться в комнатах отдыха секторов, - произнес громкоговоритель, на сей раз отчетливо, и Люк подумал: "Эта часть корабля еще жива. Повеление здесь…" - Всему экипажу собраться…
- Люк!
Он затормозил, остановившись за углом перед закрытой черной двойной дверью с надписью: НАКАЗАНИЕ-2, над притолокой которой горела янтарным светом единственная лампочка. Никос стоял у стены серебряной статуей, и единственное, что жило у него на лице, - горящие нечеловеческой мукой глаза.
Перед дверью стоял штурмовик - человек в полной броне и с карабином-бластером наготове. - Ты просто стой, где стоишь, Люк, - раздался голос Трива Потмана. Шлем изменил его звучание, сделав каким-то жестяным, но Люк все равно узнал его. - Я знаю, что ты чувствуешь к ней, но она повстанец и диверсант. Если ты сейчас отойдешь, я могу дать свидетельство в твою пользу.
- Трив, она не повстанец. - Люк глазами и мыслью просканировал коридор и не заметил ни одного осколка свободного металла, даже распотрошенного М8Е, или тарелки из столовой… - Нет больше никаких повстанцев. Империя исчезла, Трив. Император мертв. - Он не думал, что у него хватит сил вырвать карабин из рук Потмана с помощью одной лишь Силы.
Цифры на табло над дверью сменились на 15.56, и янтарная лампочка начала мигать красным. Трив заколебался, а затем повторил точно тем же тоном:
- Я знаю, что ты чувствуешь к ней, но…
- Это было давным-давно. - Люк мысленно потянулся, нащупывая путь к разуму старого воина, словно физически пытаясь проникнуть под белый пластик собакомордого шлема, сквозь охраняющую темноту, защищавшую его мысли подобно броне. Их разделяло шесть метров. Измотанный, со зрением, затуманенным до серости, он попытался неуклюже собрать Силу и не мог, а потому знал, что его застрелят прежде, чем он покроет половину расстояния. И не был уверен, что у него хватит сил даже на это.
- Империя оставила тебя в покое, - тихо проговорил он, - предоставив быть собой. Предоставив тебе делать, что хочешь, выращивать сад, вышивать цветочки на рубашках. - Он почти расслышал в темноте мыслей старика визгливый голос Повеления:
"Джедаи убили твою семью. Они обрушились ночью на вашу деревню, перебили мужчин у порогов их домов, а женщин загнали под деревья". Ты бежал в темноте, спотыкаясь в грязи и ручьях…" - Помнишь, как твой капитан и другие бойцы убивали друг друга? - сказал Люк, мысленно рисуя зеленые тени убежища, блеск тех сорока пяти белых шлемов на толстой доске. Хруст листьев под ногами и запах дыма. - Помнишь разбитый вами лагерь и луг у ручья? Ты долго там жил, Трив. И Империя исчезла.
- Я знаю, что ты чувствуешь к ней, но она… "Лианы. Земля. Крошечная рептилия с радужными перьями, подбирающая брошенную в дверях хлебную крошку. Запах ручья".
Реальность того, что было. Годы мира.
- Она повстанец и диверсант…
Его голос оборвался.
"То, что было на самом деле", - подумал Люк. Он протянул их Потману: сияющие воспоминания о месте и времени; воспоминания о тех вещах, которые он сам видел и знал, пронзавшие, подобно лучу солнечного света, кодированную закольцованную запись, крутившуюся в голове у Потмана.
Лампочка над дверью замигала чаще. 15.59
- Проклятые небесные молнии!
Потман резко развернулся и потянул за запорные кольца на дверях. Люк прыгнул, спеша помочь ему, но кольца держали крепко, отказываясь поддаться, словно двери удерживались самим Повелением. Никос схватил их, закрутил с неожиданной, непреклонной, механической силой дройда. Воздух зашипел, когда герметичность нарушилась.
- Она борется со мной! - закричал Никос, с силой отодвигая дверь, и в самом деле, тяжелый стальной лист явно вырывался из его рук. - Она пытается закрыть…
В руках Люка свистнул, оживая, Меч. Крей стояла скованная между двух опорных столбов, с белым от шока и усталости лицом в странном опалово-меловом сиянии решетки.
- Слишком поздно! - закричала она, когда Люк прохромал в камеру, споткнулся, рубанул по стали, сковывавшей ей запястья. - Слишком поздно, Люк!
Из последних сил Люк шарахнул мысленно по решетке - осечка, неисправная связь, критический скачок энергии…
Опаляющий, единственный разряд молнии пронзил ему лодыжку покалеченной ноги, словно белая игла, когда Крей выволокла его за дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133