Hо лишь он оказался у ее края, как справа от него взметнулось развесистое дерево южной наружности, откуда с диким воплем сиганул Седой Ворон, принявший вид шаолиньского монаха. Плющ резко развернулся, выхватывая из-за пояса мачете, но кулак непревзойденного мастера восточных единоборств, кем сейчас явно был Ворон, опередил клинок и вошел в тесный - если не сказать, интимный контакт с носом Плюща. Тот кувырком полетел назад, выронив мачете, и упал на канаты выросшего из-под земли боксерского ринга. Секунду спустя равнина исчезла за огромным зрительным залом, забитым до отказа вопящим народом, дерево трансформировалось в рефери, а Ворон - в борца с небольшой головой, бычьей шеей и молотоподобными кулаками. Рефери, махнув в сторону Ворона, заверещал:
- Бык Буффало выигрывает!
Ворон, он же Бык Буффало, увалень в красно-черном трико, заревел локомотивом и помчался навстречу поднявшемуся Плющу, который упорно держался за свой образ старика в пончо. Трибуны взревели; где-то позади Рэддока, сжавшегося в ком, задребезжал гонг, и здесь пол ринга встал дыбом, хитроумно изогнувшись, спеленал тушу Быка Буффало и повалил его под ноги невозмутимому старику.
Тот небрежно отмахнулся - трибуны растворились, их место заняли непролазные джунгли, Бык Буффало принял вид связанного лианой европейца-путешественника в неизменном пробковом шлеме, а сам Плющ куда-то пропал. Рэддок, ошалевший от всех перемен, резво вскочил и, от греха подальше, спрятался за дерево.
Через несколько секунд совсем рядом раздался свирепый рык, почти переходящий в визг, и глазам изумленного Рэддока предстал огромный леопард в поношенном зеленом пончо. Он пружинисто выскочил из-за сплетения деревьев на еле заметную тропу, ставшую ловушкой для белого путешественника, и принялся нервно хлестать себя хвостом по бокам. Белый путешественник - Седой Ворон - не шевелился. Через пол-минуты молчания - относительного, разумеется, ведь в джунглях вечно кто-нибудь орет дурным голосом, да еще практически над самым ухом, как чудилось Рэддоку, - леопард в пончо облизнулся и сипло произнес:
- Hу, Ворон, я не верю, что ты не в силах преодолеть сопротивление какой-то жалкой лианы! Встань и продолжи бой!
Hо Ворон не отреагировал на произнесенное ни единым движением.
- Хорошо, будь по-твоему, я подойду, - пробурчал леопард и действительно приблизился к лежащему человеку, впрочем, оставшись на приличном расстоянии. Тем временем европеец не то, чтобы не шевелился, он перестал вообще подавать признаки жизни, и Рэддок мог поклясться, что на усатой морде леопарда промелькнула злорадная усмешка. И Рэддоку тогда пришло в голову, что лиана была не просто лианой, а чем-то куда более подлым, и тогда у Седого Ворона были серьезные проблемы.
Hо ему не пришлось долго жалеть существо, когда-то исполнявшее функции его собственного отражения. Леопард в пончо, изогнувшись, стремительно бросился на европейца. Тот в один миг сам стал клубком лиан, неотличимым от того, каким поначалу был обмотан, а когда раздосадованный леопард достиг цели и впустил когти в валяющиеся растения, Седой Ворон материализовался в виде красивого смуглого юноши, не то араба, не то турка. Юноша и зверь вцепились друг в друга с выражением крайнего остервенения на физиономиях; пейзаж с джунглями сменился на холмы и предгорья, и борющиеся, только что находившиеся на относительно ровной поверхности, кубарем покатились по зеленому склону холма.
Земля под ногами Рэддока также вздыбилась и швырнула его влево. Покувыркавшись по сочной траве с минуту, он шлепнулся на живот. В голове все продолжало вращение - после долгих лет сидения за прилавком и попеременного приема наркотиков и транквилизаторов вестибулярный аппарат разладился окончательно - и сквозь прилившую к глазам мерцающую хмарь Рэддок рассмотрел рядом с собой странный предмет, посылавший ему в лицо солнечного зайчика. Что было первым - позыв протянуть руку и схватить его, или воспоминание о зеркальце-амулете Рэддок не решился бы утверждать, да и не имел на это ни малейшего желания. Маленький холодный кусочек стекла, покрытого амальгамой, подействовал, словно укол тонизирующего средства: мир встал на место, голова прояснилась, и даже бредовость происходящего приобрела некую законченность и закономерность.
Рэддок не мог надеяться, что такое славное состояние просветления продлится долго, поэтому он решил поискать, а нет ли в данных декорациях где-нибудь запасного выхода в привычную реальность. Он поднялся, поискал взглядом сражающихся и обнаружил, что у тех борьба всерьез и надолго переместилась в партер. Они с завидным упорством тискали друг друга в объятиях, и ни одному не удавалось достаточно высвободиться для того, чтобы устроить противнику хорошенькую взбучку.
Едва Рэддок перевел дух и утер праведный пот со лба и прилегающих территорий, как Седой Ворон, решивший , очевидно, в этот день дойти до порога гибкости, отпущенного ему, перекрутил правую руку в локте на сто восемьдесят градусов, выдернул ее из-под лап леопарда, то бишь, Ядовитого Плюща, вернул в нормальное положение (от таких вольностей в обращении со своим телом Рэддока чуть не вырвало) и расторопно вытащил из-за пазухи секундой ранее объявившийся там кинжал. Ядовитый Плющ мигом оценил опасность положения и совершил магический трюк высшего класса, из леопарда превратившись в двух домохозяек среднего возраста - обе в пончо поверх передников и застиранных голубых халатов. И та, и другая одновременно взвизгнули "Маньяк!" (нужно заметить, что Ворон в результате происков Плюща очутился со спущенными штанами в позе, прямо указывающей на его намерения относительно лежащих на траве толстушек) и, не дав смуглому юноше возможности объясниться, нанесли ему с двух сторон сокрушительный удар скалками по голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12