Это было бы пустой тратой ресурсов, ведь такие сведения проще было заложить в мозг робота!
«Какой странный робот!» – подумал Горацио, а вслух сказал:
– Ладно, давай поговорим так. Чем могу помочь?
– Ты – Горацио, надсмотрщик?
– Да. А ты кто?
– Меня зовут Калибан. Очень хорошо, что я тебя нашел. Мне нужно с тобой посоветоваться. Я пытался обратиться за помощью к другим роботам, но мало чего от них добился. Они все направляли меня к тебе.
Горацио удивился еще больше. Шекспировское имя «Калибан» само по себе о многом говорило. Этого робота создала сама Фреда Ливинг, как и его, Горацио. Но и имя Горацио должно было что-то означать для Калибана, а по нему этого не скажешь. Еще более странно, что такой с виду высокоорганизованный робот, как этот Калибан, обращался за советом к примитивным носильщикам. У маленьких синих роботов типа «Даабор», на которых указал Калибан, интеллект был весьма невысокий. И об этом знал любой человек, не говоря уже о роботах.
Что-то с этим Калибаном не так! Странный он какой-то. И самое странное, что дружище Калибан, похоже, даже не догадывается, насколько необычно он себя ведет.
Все эти мысли промелькнули в голове Горацио одной мгновенной вспышкой.
– Что ж, надеюсь, я сумею тебе помочь. Так в чем дело?
Странный робот немного помедлил и неопределенно повел рукой – необыкновенный жест для робота!
– Я не уверен… Собственно, это только часть проблемы. Видишь ли, у меня крупные неприятности, и я не знаю, как из них выпутаться. Я не знаю даже, кто я такой.
Нет, ну до чего же странное создание!
– Так ты же сам только что сказал! Ты – Калибан!
– Да, но кто я? – Калибан нетерпеливо взмахнул рукой, прижал ее к груди. – Вот ты – Горацио. Ты – надсмотрщик. Ты объясняешь другим роботам, что нужно делать, руководишь их работой. Ты распоряжаешься на этом складе. Вот что ты в основном собой представляешь. Я же ничего такого о себе сказать не могу.
Калибан замолчал ненадолго, обвел взглядом весь огромный склад, потом снова заговорил:
– Я удрал от тех, кто за мной гнался. Разве это все, на что я годен, Горацио? Разве в этом смысл моего существования?
Горацио молчал. Как могло такое случиться? И что все это значит? Да, ситуация необычная и довольно серьезная, так что он просто обязан уделить ей какое-то время. Дела на складе пока идут гладко. И вряд ли что-то разладится, если он отлучится на несколько минут.
– Может, давай лучше пройдем куда-нибудь и там поговорим? – предложил он.

Они поднялись на эскалаторе в верхний, надземный, уровень склада, и Горацио провел Калибана в самое уединенное место, какое пришло ему в голову.
Кабинет людей-надсмотрщиков сейчас пустовал. Всего несколько недель назад там постоянно кто-то был, людям не было нужды спускаться на рабочие уровни. Но сейчас все было по-другому. Все люди находились там, внизу, следили за погрузкой, проверяли документы, встречались с заказчиками. Временами Горацио казалось, что вся эта суета и беспорядок были людям даже на пользу. А иной раз суматоха и спешка, в которой отдавались распоряжения и велась отгрузка, его ужасно раздражали.
Но самые немыслимые приказы, любой беспорядок и сумятица были привычнее и понятнее, чем этот Калибан. Горацио провел нового знакомого в кабинет. Это была большая, роскошно отделанная комната, уставленная удобными мягкими диванами и глубокими креслами. Когда люди задерживались на работе допоздна, они здесь отдыхали. В комнате стоял и большой рабочий стол, окруженный рядом стульев. Сейчас на нем лежала подробная карта Чистилища. Во всех остальных комнатах, кабинетах и коридорах склада «Лимб» не было окон. Но в северной и южной стенах этого, наземного, уровня окна были. На севере они выходили во двор склада. А через южные окна открывался вид на все еще прекрасную, хоть и иссушенную равнину, поросшую густой травой. У самого горизонта-виднелись пики Северных гор. В западной стене кабинета был ряд ниш для роботов и дверь, через которую только что вошли Калибан и Горацио. А почти вся восточная стена была занята всевозможными экранами, схемами и картами Инферно и пультами разных линий связи.
Калибан прошелся по комнате, которая явно произвела на него сильное впечатление. Заметив на столе карту, он буквально прикипел к ней взглядом, потом пристально вгляделся в глобус Инферно, подвешенный над столом. Выглянул в окна – и в северные, и в южные, – но виды природы, похоже, заинтересовали его гораздо больше.
Но у Горацио было не так уж много времени, и он не мог позволить странному роботу без толку пялиться в окна.
– Дружище Калибан, если ты объяснишь мне все как следует, я, возможно, что-нибудь тебе и присоветую.
– О, прости. Да, конечно. Просто я никогда раньше такого не видел. Эта карта, глобус, равнина… Даже сама эта комната – все это для меня ново.
– Правда? Прости, конечно, Калибан, но, по-моему, что-то слишком уж многое кажется тебе новым. Даже если ты и не видел этого, в твоей памяти должна быть информация обо всем этом. Почему тогда ты так удивлен?
– Я и в самом деле удивлен! И у меня в блоке памяти не было почти никакой информации, кроме языка и собственного имени. Я должен узнавать все сам, и не из встроенной памяти, которая у меня больше похожа на краткий справочник, а из собственных наблюдений. Я понял, что должен полагаться на себя, потому что из моего блока памяти стерта огромная масса очень важной информации.
Горацио отодвинул один из стульев у стола и сел, и вовсе не из соображений удобства, а потому, что так он казался бы спокойным и уравновешенным, насколько это вообще возможно.
– Что за данные у тебя стерты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130