ГЛАВА ВТОРАЯ
ЛАБИРИНТ

– М-да, итоги, прямо скажем, неутешительные, – задумчиво произнес Шеф и посмотрел мне в глаза. Последовавшая затем пауза получилась у Шефа весьма многозначительной. Медная проволочка была, как всегда, в его руках, и на этот раз он согнул ее в большой вопросительный знак.
– Мне нечего сказать, – вздохнул я, – нас постоянно кто-то опережает…
– А эти гномы, кто они?
– Гомоиды – дети из пробирки – андроиды или вроде того. Искусственные человекообразные существа. Франкенберг назвал своих гомоидов «гномами», поскольку, как и гномы Парацельса, гомоиды что-то такое знают – то, чего нам с вами знать не дано. Это я понял из его рассказа. А что я НЕ понял – я надиктовал в комлог и написал в отчете. – И я кивнул в сторону экрана. – Думаю, Перка и Франкенберга убили либо те, кто уничтожил информацию с накопителей, либо…
– Либо не те… Понятно, – отмахнулся Шеф, – еще какие соображения? Только не тараторь так…
И я принялся вслух рассуждать – медленно и обстоятельно – в надежде, что порядок в мозгах наступит сам собою, непосредственно в процессе рассуждений.
– Итак, что мы имеем на сегодняшний день. Во-первых, два трупа – Перк и Франкенберг. Во-вторых, пропавшая информация о каких-то биологических исследованиях. Строго говоря, ее-то у нас как раз и нет, но то, что она пропала, – это факт. Далее, очевидно, существует некая связь между этими двумя убийствами и исчезновением данных с накопителей.
– Не то чтобы совсем очевидно, но… ладно, пусть будет так. Смерть Франкенберга, без сомнения, убийство, но вот Перк мог и сам выпрыгнуть. – Шеф пытался возражать, но без видимой охоты.
– Да хоть бы и сам, но не без причины ведь. Адрес Франкенберга он стер перед смертью, следовательно, Франкенберг тоже замешан. Когда я отправился к профессору, убийца следил либо за мною, либо за домом и попытался убить нас обоих, потому что мы оба – и я и Франкенберг – связаны с Перком. Возможно, убийца не планировал убивать меня, но ему подвернулся удобный случай, к тому же он испугался, что Франкенберг мне все расскажет… В общем, тут все, на мой взгляд, понятно. Теперь о гномах. Когда я первый и единственный раз беседовал с Перком, я спросил о них напрямик. Перк все отрицал, но, по-моему, очень неубедительно. Добавьте к этому стертые локусы с гномами, рассказ самого Франкенберга и, наконец, снимки в его кабинете, и вы поймете, что гномы – не плод моего воображения. Гномы действительно существуют!
Последняя фраза у меня получилась что надо! Если бы кто-нибудь услышал только ее, то ему и в голову бы не пришло со мною спорить – кто же спорит с сумасшедшим. Но Шеф слышал все и потому сказал:
– А если «гномы» – это всего лишь название для биороботов, ведь Франкенберг ими занимался какое-то время. Надо бы показать твою запись о беседе с Франкенбергом специалистам по биороботам.
Делиться со специалистами мне не хотелось.
– Не стоит. Франкенберг действительно конструировал биороботов – лет двадцать назад. Что делал потом, никому неизвестно – вся информация исчезла. Стоило ли ее уничтожать, если бы он продолжал заниматься только ими. Из биороботов никто не делает тайны, они же, в сущности, та же нейросеть, только не на кристаллах, а на нуклеотидных цепях. А снимки? Биороботов не делают похожими на людей. Единственное исключение – детские куклы. Нет, тут что-то другое.
– А что нам вообще известно про Франкенберга? Кроме того, что он умер, – спросил Шеф.
– До того срока, что я назвал – довольно много. Учился на Земле, в Еврапе…
– В Европе… произносится – Европа, – вежливо поправил меня Шеф.
– А… ну да, в Европе, потом работал в … э-э-э… (я боялся опять переврать название) в общем, справку я подготовил, она должна быть у вас. Я проверил – ни с кем из тех, кого мы знаем, я имею в виду сотрудников института и их окружение, в контакт не входил. В Институте антропоморфологии Франкенберг не работал. Но опять-таки, моя информация устарела уже лет на двадцать. Можно предположить, что он сотрудничал с Институтом, но негласно. Перк, безусловно, об этом знал. Среди уничтоженной информации наверняка было что-то, что указывало на такое сотрудничество.
– А не мог ли Перк сам ее уничтожить? Я уже задавался подобным вопросом, и потому ответ был у меня готов, если это можно считать ответом:
– Вся каша заварилась, когда пользователи пожаловались в ОИБ. Нужна ли была Перку такая шумиха? Не разумней ли уничтожить информацию потихоньку, без лишнего шума, без скандала.
– Резонно. Итак, кроме Перка и Франкенберга, в деле замешаны еще какие-то лица. Кто они – мы пока не знаем.
– Факт! – радостно согласился я. Мне нравится, когда Шеф прав – в таких случаях с ним можно соглашаться не кривя душой.
– Да, забыл сказать, – продолжал тем временем Шеф, – я побеседовал со Службой Общественной Безопасности и я так понял, что жена Перка сказала им про комлог.
– Еще бы она не сказала – упаковку-то они бы в любом случае нашли!
– Ладно, для нас сейчас важно не это. Для нас важно знать, как скоро полиция найдет тебя и сколько будет стоить то, чтоб они от тебя отстали.
Я представил себя в тюрьме. Татьяна будет фрукты носить – такое вроде бы разрешается.
– Может, и не найдет, – робко предположил я, – или мне лучше исчезнуть на время?
– Ну-ну… хм, не найдет… Исчезновение тебе мало поможет, разве что, если ты исчезнешь навсегда…
Когда Шеф говорит «ну-ну», это означает, что он даже не может себе вообразить, что я должен сделать, чтобы загладить свою вину перед ним. За годы совместной работы он всего раза два говорил мне «ну-ну». Сегодня я услышал третье «ну-ну», и если к «ну-ну» добавить неявное предложение исчезнуть навсегда, то картина складывалась совсем безрадостная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135