– Докладывайте.– Пускай эта силявка докладывает! – прошипел Николай и отвернулся.– Старшина Сутоцкий! Вы, кажется, забыли, что получили боевой приказ! За его невыполнение – расстрел! В любом месте.Николай круто повернулся с боку на бок и приподнялся на локтях. Видно, он сразу заметил во взгляде младшего лейтенанта нечто такое, что подсказало: Матюхин на пределе. А каков предел на войне, Сутоцкий знал…– Дорога действительно есть. Даже улучшенная и, видно, прорубленная. Движения войск не наблюдалось. Прошла одна легковая машина и с десяток грузовых с досками. Линий связи не обнаружили. Все.– А вы что заметили, товарищ Шарафутдинов?Гафур попытался было вскочить, но Андрей придержал его за плечо.– Лежи.– То же самое, товарищ младший лейтенант.– Понятно… Какая машина, Сутоцкий? Какие доски?– Ну какая?.. Обыкновенная… Крытая… Маленькая…– Сколько человек в ней сидело и кто?– Не успел рассмотреть. А рассмотрел бы – документы принес.– А доски какие?– Чего ты пристал? – возмутился Сутоцкий. – Обыкновенные доски!«Больше я этой неврастении терпеть не буду! – решил Андрей. – Как и панибратства. Сегодня же поговорю с Николаем. Если не понимает сам, нужно подсказать, а то и заставить».– А вы, Шарафутдинов, что скажете?Гафур быстро, остро-вопросительно посмотрел на Николая.– Машина странная, товарищ младший лейтенант. Ехала медленно и на ямках очень тяжело скрипела. Прямо переваливалась. Сидели в ней двое. У шофера справа – пулемет. У второго офицера, он в высокой фуражке, – автомат.– Пулемет сквозь стекло?– Так точно, товарищ младший лейтенант. Я очень удивился – как это сквозь стекло? Потом смотрю – правильно, в стекле – дырка. И стекло странное – как бы туманное.– Так… А доски какие?– Это не доски, товарищ младший лейтенант. Это бруски такие, опиленные, квадратные.– А почему вы не доложили обо всем замеченном старшему в группе?Гафур опять взглянул на Сутоцкого и промолчал.– Старшина, а вы почему у него не расспросили обо всем замеченном? И что это за машина? Она действительно с дуле метом?– Ну, с пулеметом… А какое это имеет значение? Доски какие-то… На лесозаготовки сюда приехали, что ли?И на этот раз у Андрея еще хватило выдержки сдержаться.– В самом деле странно, – протянул он, вытаскивая карту. – От передовой вывозить пиломатериалы в тыл. Впрочем… Впрочем, смотрите, вот здесь лесопилка. Тартак, – отметил он почему-то по-польски. – А дорога… Дорога идет по просеке. Как раз в район, занятый танкистами. А от них, возможно, к станции. А что брусья?.. Так брусья наиболее дорогой пиломатериал. Так что все как будто верно. Больше ничего не слышали?– Никак нет, товарищ младший лейтенант! – быстро отрапортовал Гафур.На этот раз Сутоцкий посмотрел на него с откровенным презрением.– А я слышал вот что. – Андрей рассказал обо всем, что он слышал, и заключил: – По-видимому, эсэсовцы стоят на месте довольно прочно. Но нужно будет понаблюдать за ними с другой стороны. Давайте посмотрим откуда.Он развернул перед разведчиками карту. Синим кружком на ней был очерчен район сосредоточения эсэсовцев – лес, река, перелески, несколько деревенек и, значит, полей в их округе: идеальное место для занятий танкистов.Как раз в это время стал спускаться с дерева Грудинин. Он аккуратно обулся, осмотрелся и прислушался, потом присел и закурил. И уж только после этого пошел к товарищам.– Разрешите доложить, товарищ командир? – спросил он, не очень умело прикладывая ладонь к пилотке.– Разрешаю, ложись.– Танковые моторы вы, конечно, слышали? – Матюхин кивнул. – И выстрелы? Так вот я поначалу думал, что это у них боевая учеба. Но мне в прицел видно подальше, и вот что меня заинтересовало. Сколько было выстрелов и орудийных, и пулеметных, а ни одной трассы. Ладно бы пулеметной – день все-таки, трассер у пули слабый. Так и у снарядов трассеры не срабатывали. И опять-таки – если бы они стреляли бронебойными, значит, без трасс не обошлось бы. А если бризантом или там, к примеру, осколочным – где-нибудь, а должен же был быть разрыв. Хоть если бы снаряд в цель попадал, хоть перелет бы давал. Но должен же был быть разрыв? А?– Должен, – согласился Андрей, уже понимая, что Грудинин отметил то, что просмотрел, вернее прослушал, он. Артиллерист называется! Экая шаблонность мышления! Ведь на то он и разведчик, чтобы все замечать.– А разрывов не было?– Не было.– Тогда все, товарищ командир. Раз и вы так думаете. – Ладно. Давайте думать, куда и как выходить.Они долго путешествовали по карте и решили обходить район дислокации противника справа, чтобы заодно проконтролировать и железную дорогу – там можно было подобраться и к ней. Сутоцкий иронически спросил:– А сигналы подавать сюда будем бегать?Гафур и Грудинин тревожно посмотрели на Андрея. Неужели командир дал промашку?– Сигналы действительны во всей полосе армии, – очень сдержанно ответил Матюхин, и Сутоцкий потупился: Андрей опять подходил к пределу.Днем они наблюдали, выбирали примерный маршрут, вечером подремали, а в двенадцать ночи Андрей дал условный сигнал две ракеты – противник на месте.Только после этого они снялись с места и двинулись несколько наискосок того хуторка, на который они собирались выйти В три часа ночи Гафур залез на сосну и дал следующую пару ракет. Уже выровняв маршрут, Андрей подозвал Гафура:– Передовая видна?– Да. Осветительные ракеты и зенитные трассы. – Хорошо видны или только просматриваются?– Хорошо!– Тогда можно забираться поглубже, ракеты сильные.К рассвету группа Матюхина вышла к лесному хуторку. Здесь должно было быть несколько домов и поля с огородами. Но ничего этого уже не осталось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42