Теперь Чужому было нечего опасаться.— Пусти, сука! Пусти, кому сказал! — орал, надрываясь, Казаков.Он понимал, что положение сложилось аховое: зверюга подтащил его к себе и, держа обеими передними лапами, выставил человека перед собой. Над головой лейтенанта нависала гладкая, угольно-черная оскалившаяся морда, на волосы падали капельки холодной тягучей слюны. Внутренняя челюсть зверя вытянулась вперед, сам Чужой длинно и победоносно заверещал и без всякой боязни выбрался в коридор, прямо под Дула Ратникова и Эккарта. Последние застыли.— Тварь! Мразь! Отпусти!Казаков сообразил, что произошло нечто доселе необычное — зверь не убил его сразу, а просто оплел своими лапами и щупальцами, — но продолжал выкрикивать в адрес Чужого самые вычурные оскорбления. Объятия у зверюги были жесткие — не пошевельнуться. Даже ногой не ударить. Такое впечатление, что в тиски угодил.Подоженьице. Эккарт и Ратников за время многолетней службы не раз сталкивались с террористами, бравшими заложников, однако сейчас они просто не представляли, что следует делать. Не переговоры же с ним вести! А Чужой стоял, вытянувшись во весь свой двухметровый рост, с самым, если можно так выразиться, невозмутимым и наглым видом. Нате-с, выкусите! Начнете стрелять — убью вашего. Патовая ситуация.— Господин лейтенант, с вами все в порядке? — брякнул Эккарт первое, что пришло на язык.— Нет! — хрипло ответил Казаков, морщась. Густая вязкая слюна животного стекала по его лицу. — Не в порядке! Да прихлопните его, в конце концов!— Уберите оружие! Пожалуйста, уберите вашу громыхалку, сержант!Явился Бишоп. Андроид отлично понимал, что принимать решение нужно незамедлительно, ибо рано или поздно у Чужого кончится терпение и он попросту оторвет лейтенанту голову, а затем бросится на остальных. Его непременно убьют, но какие будут потери?— Один выстрел в голову! — продолжал шипеть Казаков на своих. — Прямо в морду!— Кому, вам? — не без доли цинизма бросил Бишоп. — Не дергайтесь, вы его раздражаете! Сейчас что-нибудь придумаем.Чужой, пятясь, начал медленно отступать назад. Если он сорвется с места и сбежит, Казакова можно считать покойником. Зверь непременно прикончит его. Бишоп сделал единственную вещь, показавшуюся ему разумной, — попытался заговорить с Чужим. Память андроида вмешала достаточно сигналов, используемых Чужими при общении между собой. Он выбрал сигнал, означавший понятие «Стой на месте», и шагнул к Чужому.Зверь был сбит с толку. Никаких его единоплеменников рядом не наблюдалось, однако с ним пытались заговорить на его «языке». Правда, это была речь других Чужих, которых он никогда не встречал, но все равно они были свои.Андроид понял, что в своих действиях выбрал верное направление, и повторил приказ:— Отпусти добычу и уходи.Чужой зафыркал, и Бишоп идентифицировал это как ответ: «Боюсь». Чего он боялся? Людей? Боялся отпустить человека? Или чего-то третьего?Отпусти, — повторил Бишоп.Зверь растерянно повел головой, коснулся второй парой челюстей головы Казакова и… И начал постепенно ослаблять хватку.Естественно, что наладившийся зыбкий контакт Бишопа с Чужим прекратился, как только в коридоре появился Веня Гильгоф. В его правой ладони красовался ретранслятор инфразвуковых сигналов.— Я уже иду! — провозгласил многоученый аналитик. — Сержант, не стойте столбом, отойдите! Бишоп, к стене! Сейчас я его…Чужой попятился и неожиданно сжал грудь Казакова так, что лейтенанту стало тяжело дышать. Хвост зверя изогнулся дугой, кончик с поблескивающей на острие капелькой нейротропного яда устремился прямо в лицо доктору. Еще немного — и ударит.— Лейтенант, отчего вы так бледны? — весело поинтересовался Гильгоф, направляя свой прибор на Чужого. — Эй, красавец, отпустил бы господина Казакова. Он невкусный, честное слово.— Идиот, — слабым голосом выдавил из себя командир экспедиции, попутно пытаясь определить, мокрые у него штаны или нет. Кажется, пока нет.«Это ж надо так опростоволоситься, — думал он, — болтаешься как последний дурак в когтях жуткой твари, которая не в каждом ночном кошмаре приснится! Воображаю, как это будет выглядеть на видеозаписи, — почему-то озаботился Казаков и, наклонив голову, попытался вытереть мокрую от слюны Чужого щеку о его же лапу. На ошупь зверюга была шершавой и холодной. — Нет, если эта история кончится благополучно, меня всю оставшуюся жизнь дразнить будут!» Чужой продолжал потихоньку отступать. А Гильгоф с ужасом понял, что ретранслятор по-прежнему не действует. Новая батарея была полностью заряжена. Индикаторы свидетельствовали — сигнал, моделирующий приказ материнского организма, идет. А зверь никак не реагирует.Казаков так до сих пор и не знает, за чье здоровье ему следует ставить свечку в церкви. Бишопа? Или компьютера «Юлия Цезаря»?Фантом, созданный мозгом корабля, появился прямо перед мордой Чужого, сбивая животное с толку: с виду человек, а на самом деле пустота. Бишоп снова отдал приказ на языке серебристых Чужих— «отпусти». Маша Семцова потом смеялась, говоря, что у зверя от обилия впечатлений и звуков не выдержали нервы. Видимо, так и случилось — Чужой взвизгнул, отскочил назад и резко отшвырнул в сторону Казакова, который непременно разбился бы о стену, не подхвати его вовремя незаменимый андроид. Одновременно Чужой ударил хвостом по ладони стоящего всего в трех шагах онемевшего Гильгофа и вдребезги разбил ретранслятор — только микросхемы полетели. После чего подпрыгнул, уцепился щупальцами за гладкое пластиковое покрытие потолка и юркнул в проход между двумя коридорами. Военные успели выстрелить, но пули ударили в стены, оставив глубокие выщербины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121