Когда повернулся к Шитову, не узнал его. За столом сидел старик, бессильный и уставший, и Сницаренко вдруг понял, что не будет Шитов защищаться, а положит голову седую на плаху и глаза закроет.
Итак, все встанет на свои места. Преступник будет наказан. Свершится справедливость. И упадет на землю в отчаянии и слезах постаревшая жена Шитова, и омрачится вечной печалью бледненькое личико мальчика под яблоней. А если не так? Дмитрий Петрович представил себе квартиру в далеком сибирском городе, квартиру, в которой живет одинокая женщина, потеряв-шая мужа и оставшаяся ему верной. Эта женщина жаждала справедливости и была права, потому что жажда эта высушила ей жизнь. У Шитова справедливость своя, какая-то странная и непонятная. Есть и у него, Дмитрия Сницаренко, своя справедливость, ведь по сути он не совершал преступления, он никого не убивал, его вина в другом, а это другое подлежит иному суду, где и судья и защитник будет один и тот же - он сам. Так как же быть со справедливос-тью?! От него сейчас зависит, будет ли утолена жажда одинокой женщины в далеком городе и станут ли несчастными жена и сын Шитова. Есть же еще и просто справедливость преступления и наказания! Но почему справедливость не может прервать цепочку зла, а продолжает ее? Ну, а он, что? Что должен делать он? Взять на себя ответственность? Но с какой стати! У него тоже семья, дети. Так что же?..
Мысли его прервал Шитов. Голос его звучал глухо, беззлобно.
- Сам нашел меня или через органы?
- Через органы.
- Так.
Шитов поднялся, подтянул на себе косоворотку, как проделывал это, бывало, с гимнастер-кой, встал чуть ли не по швам, уставился в лицо Дмитрия Петровича. В глазах - обреченность.
- Ну, чего волынку тянуть. Если не один пришел, так зови сюда, чего им под забором прятаться.
- Я один пришел, Илья Захарович.
- Так.
Ничего не изменилось в лице Шитова. Стоял он так же прямо, как перед судом. Стоял молча, смотрел на Сницаренко, но не видел его.
- Прощайте, Илья Захарович, - тихо сказал Дмитрий Петрович и быстро мимо Шитова пошел к двери.
Грохоча сапогами, Шитов нагнал его на крыльце.
- Ты что ж, а...! Снизойти до меня не желаешь! Презираешь! Презирай! Плевать я хотел на тебя! Но уж, будь любезен, скажи, чего ждать! Или сразу собираться?
Шитов задыхался.
- Не пущу, пока не скажешь!
И он встал на пути у Дмитрия Петровича, расставив ноги, заложив руки за спину.
Еще до конца ни на что не решившийся Сницаренко вдруг, казалось, вовсе против своей воли и тем удивительней, четко проговорил:
- Считайте, что я у вас не был.
До калитки шел быстро, чуть не бегом, и все же у калитки Шитов снова нагнал его и встал на дороге.
На глазах были слезы. Слезы были и в горле, потому и не мог сразу сказать, что хотел.
- Дима, прости! - прошептал он уже как-то совсем по-стариковски.
Сницаренко кивнул ему, и убийцы расстались навсегда.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18