Его женой стала милая хорошенькая женщина, которая не вышла замуж, потому что ее жених неожиданно скончался за неделю до свадьбы.
Двое одиноких людей полюбили друг друга и жили по-своему счастливо, несмотря на тяжелый характер герцога. Только его супруге удавалось утихомиривать мужа, когда у того бывало дурное настроение.
Новой герцогине было тридцать восемь лет, когда она вышла замуж. Она произвела на свет двух детей: Дэвида, родившегося через год после свадьбы, и еще через год — Айлин.
Герцог был так счастлив, что у него появился сын, что даже слуги часто говорили: «На мастере Дэвиде свет клином сошелся!..»
Все крутилось вокруг Дэвида. С раннего детства он знал, что ему предстоит занять место отца и стать шестым герцогом в роду.
К несчастью, вскоре после рождения детей, финансовые дела семьи пришли в упадок.
Третий герцог, человек довольно экстравагантный, потратил массу денег, чтобы содержать имение в превосходном состоянии. К дому были зачем-то пристроены два новых крыла, а конюшни расширили настолько, что они теперь могли вместить сорок лошадей.
Дед Айлин, как она предполагала, весьма легкомысленно относился к вложению денежных средств, зато ее отец поместил часть денег в компании, которые обещали быструю прибыль. Но ему не повезло: одна за другой они разорились.
Год от года семья беднела, дом ветшал, а в конюшнях оставалось все меньше лошадей.
Но пока была жива герцогиня, детям жилось счастливо, в доме было весело и спокойно. Лишь после смерти матери Айлин поняла, ценой какой выдержки и экономии ее мать вела хозяйство.
У Айлин и Дэвида всегда были лошади, на которых они катались верхом, а на озере можно было ловить рыбу и плавать на лодках.
В лесу Дэвид охотился на диких голубей, а на обширных лугах водились куропатки, зайцы и кролики, и в кладовых поместья не переводились запасы дичи.
В их детстве всегда ярко светило солнце, и не было места унынию и скуке.
Мать умерла, когда Айлин не было еще и восемнадцати. Вся ее жизнь изменилась, потому что, кроме нее, некому стало заботиться об отце.
Дэвид был в своем полку, и после несчастного случая с отцом жизнь девушки превратилась в сплошной ночной кошмар, вырваться из которого не представлялось возможным.
Но их дом всегда оставался тем местом, которому принадлежало ее сердце. Она не могла представить свою жизнь вне его стен.
Когда ее отец уже был обречен, Айлин вдруг осознала, насколько стары все, кто окружал ее.
Постарели и одряхлели жители деревень, которые находились на территории имения. Их дома разрушались, а денег на ремонт не было.
Молодежь стала покидать эти края, с тех пор, как найти работу в «Большом доме», где когда-то трудились их отцы и деды, оказалось невозможно. Все разъехались по близлежащим городам.
На фермах осталось мало скота, и они постепенно приходили в упадок, а ферму, которая всегда обеспечивала нужды семьи герцога, арендовала пожилая пара, что с трудом могла прокормить себя, не говоря уже об их землевладельце.
«Дэвид сумеет навести здесь порядок», — надеялась сначала Айлин.
Но когда Дэвид погиб, а отец от горя повредился умом, девушка с отчаянием поняла, что единственным, кто сможет обустроить их владения, станет следующий герцог.
Порядок, согласно которому никакое имущество в имении не могло быть отчуждаемо, существовал для того, чтобы сохранить имение для всех последующих поколений, и Айлин признавала правомерность этого порядка.
С портретов на нее смотрели представители рода Бери, многие века игравшие далеко не последние роли в истории Англии.
Казалось, они молчаливо настаивают на продолжении их династии и требуют, чтобы все, что было привнесено в дом ими или их предками, оставалось нетронутым.
— Как бы я хотел как-то помочь вам, леди Айлин, — с искренним сочувствием проговорил мистер Уиккер.
— Я… справлюсь, — заверила его девушка.
И в то же время все внутри нее протестовало против жестокости отца, по сути, лишившего ее наследства.
Ведь он мог завещать ей ежегодную ренту в несколько сотен фунтов или просто сколько-нибудь значительную сумму, и новый герцог не стал бы это оспаривать.
Но то, что отец, словно издеваясь, оставил ей в наследство нечто вроде сказочного клада, спрятанного, неведомо где, — с этим Айлин никак не могла смириться.
Она чувствовала, что, стоит ей остаться одной, она разрыдается.
— Я справлюсь, — повторила девушка, стараясь убедить в этом скорее себя, чем мистера Уиккера.
И вдруг, подавив желание расплакаться, Айлин тихо воскликнула:
— Мистер Уиккер! Я, кажется, придумала…
— Что же?
— Я останусь здесь, но, когда новый герцог приедет, он не узнает, кто я на самом деле!
Мистер Уиккер озадаченно смотрел на нее.
— Что вы хотите сказать?..
— Мне нужно зарабатывать себе на жизнь.
Вы согласны?
— Я уже говорил вам, леди Айлин, что это невозможно.
— Согласитесь, что в последнее время я выполняла разные обязанности, которые раньше, еще при жизни дедушки, были распределены между многими людьми.
— Не понимаю…
— Слушайте! Здесь были библиотекарь и хранитель библиотеки. Размер их жалованья можно легко узнать из бухгалтерских книг того времени. Здесь был управляющий, да не один, а двое, в обязанности которых входило присматривать за имением. Еще была экономка. Помню, она вечно ходила в черном шелковом платье, гремя связкой ключей на поясе. А под ее началом находились многочисленные горничные, и им тоже платили какие-то деньги.
Айлин перевела дыхание и продолжила:
— У дедушки был личный секретарь. Он ведал его корреспонденцией, которая, по словам мамы, была довольно обширной, в основном благодаря множеству billets-doux Дедушка ведь был весьма привлекательным мужчиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38