Она посмотрела на сэра Гая.
— Линн сердится? — спросила она, и в ее голосе прозвучал ужас.
Губы сэра Гая слегка искривились.
— Полагаю, что мисс Листелл весьма раздражена поведением моего брата.
— А на меня она не сердится?
— Боюсь, что мне неизвестны чувства мисс Листелл по отношению к вам, — ответил он. — Но я не вижу причин вас в чем-то обвинять.
— Но она все спланировала, свадьбу и медовый месяц. Она даже одолжила нам свою машину. О, я уверена, что Линн очень расстроена, особенно потому, что она уезжает. Что же я буду делать?
Салли говорила скорее с собой, чем со слушавшим ее человеком. Но опять уголок его рта саркастически приподнялся.
— Мисс Листелл недвусмысленно дала мне понять, что действия моего брата поставили всех вас в очень неудобное положение, поэтому она попросила меня побеседовать с вами. Как я уже говорил, мне остается только принести извинения от лица моей семьи и от себя лично за поведение моего брата, во многом недопустимое. Хотя, возможно, у него были свои причины, чтобы поступить таким образом.
— Хотелось бы мне знать эти причины, — пробормотала Салли.
— Может быть, мисс Листелл поможет вам с этим, — сухо заметил сэр Гай.
— Линн говорила, что Тони любит меня и очень хочет на мне жениться. Вы понимаете, — Салли говорила очень искренне, — я совсем мало знаю о мужчинах. У меня не было никакого опыта, кроме... Тони.
— Но я уверен, что ваша интуиция... — начал, было, сэр Гай. Но резко остановился, как будто испугался, что ввяжется в спор, которого ему вовсе не хотелось.
Салли ждала, и ей показалась, что он как-то закрылся и стал еще более официальным и враждебным, чем в начале их встречи.
— Я думаю, — сказал он через некоторое время, — что бесполезно продолжать этот разговор. Мне кажется, что все закончилось, мисс Сент-Винсент. Я согласен с тем, как это поточнее выразиться.., что мой брат обошелся с вами жестоко и оставил вас в тот момент, когда вам негде жить. Поэтому, думаю, будет правильно и справедливо предложить вам гостеприимство моего дома до тех пор, пока вы не найдете работу или другое пристанище. Дом находится в Йоркшире, и я собираюсь туда завтра утром. Могу я вам предложить составить мне компанию? Тем временем я сообщу своей маме, что вы приедете со мной.
Салли глубоко вздохнула. Потом, после минутного колебания, ответила;
— Я очень благодарна вам за приглашение, тем более что думаю, ни ваша матушка, ни вы не хотите меня видеть там. Но.., я чувствую, что Линн будет настаивать, чтобы я поехала с вами, не так ли?
— Без всякого сомнения, — ответил он.
— Тогда.., спасибо вам большое.., и я обещаю, что найду выход из этого положения так быстро, как только смогу.
Усилия Салли сохранить последние крохи достоинства были воистину душераздирающими. Ее руки дрожали, губы, казалось, сводило судорогой. Наконец ей удалось преодолеть полуобморочное состояние, и она поняла, что сейчас разрыдается. Собрав всю свою волю, Салли заставила себя смотреть на сэра Гая, думая, как он не похож на Тони, и каким бесчувственным он выглядит в тот момент, когда все ее существо требует утешения и доброты.
— Тогда все решено, — подвел итог сэр Гай. — Я заеду за вами в десять часов, если вы будете готовы.
— Спросите сначала Линн, — взмолилась Салли.
— Не сомневаюсь, что мы получим полное одобрение мисс Листелл, — ответил он. Его тон был явно саркастическим, но Салли, казалось, не заметила этого.
Он направился к двери.
— До свидания, мисс Сент-Винсент.
— До свидания, — ответила Салли, хотя с трудом могла произносить слова. Но еще на одно мгновение ей удалось сдержать себя, и, как только закрылась дверь, она закрыла лицо руками.
Прошло довольно много времени, когда она почувствовала, что ее обнимает Мэри.
— Пошли в твою комнату, девочка, — посоветовала Мэри, — и не надо так плакать. Не надо, Салли, ни один мужчина не стоит твоих слез.
— Но, я не понимаю.., все так ужасно, — бормотала Салли. — Мэри, что я сделала плохого? Что заставило его возненавидеть меня так внезапно.., в последнюю минуту?
— Он не возненавидел тебя. Ты все не правильно поняла, дорогая, — как бы ей хотелось рассказать Салли правду и стереть с ее лица это страдальческое выражение.
Но что, на самом деле, она могла сказать? Мэри отложила в сторону фату и расстегнула свадебное платье Салли. Она проклинала себя за то, что позволила заставить себя участвовать в этой трагедии.
Салли сидела перед туалетным столиком в белой шифоновой ночной рубашке. Светлые волосы рассыпались по плечам, и выглядела она совсем ребенком. Мэри тщетно пыталась найти хоть какое-нибудь оправдание происходившему, которое принесло бы ей покой и уверенность. То, что произошло, сломало дух Салли, одним ударом разрушило новоприобретенную уверенность в себе и гордость, которая появилась, как прекрасный весенний цветок, за последние недели. Если в прошлом Салли была не уверена в себе, теперь это чувство усилилось в тысячу раз. Если в прошлом она сомневалась в своей привлекательности, то теперь она считает себя ничтожеством. И Мэри понимала, в глубине души Салли уверена, что именно какой-то ее недостаток послужил истинной причиной отказа Тони жениться на ней.
Но, что она могла сказать? Что могла сделать? У нее не было возможности сказать Салли правду, раскрыть обман, возникший с самого первого ее появления на Беркли Сквер.
— Забудь его. Просто забудь его, — пыталась утешить расстроенную девушку Мэри. — В мире есть и другие мужчины, а он не стоит ни слез, ни даже минутного сожаления. Мы все получаем удары в жизни, кто раньше, кто позже. Этот, конечно, очень тяжелый, и он кажется еще тяжелее, потому что ты не понимаешь причину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106