— Вот оно что, — произнесла Каролина, — а я все удивлялась.— Твое удивление совершенно естественно, — заметила леди Брикон, — ведь все обращаются к моему сыну по имени, которым я стала его называть.Наступило молчание, во время которого Каролина тщетно пыталась найти другую тему для разговора. Леди Брикон нарушила его, спросив почти умоляюще:— Каролина, ты любишь его?На этот вопрос Каролина могла ответить совершенно искренне:— Да, мадам, я люблю его всем сердцем и душой.— Я хотела удостовериться в этом, — радостно сказала леди Брикон. — Теперь, Каролина, ты сможешь о нем позаботиться. Частенько я начинала опасаться, что в нем есть что-то необузданное. Мне трудно выразить это словами; возможно, все молодые люди таковы; но тяжелее приходится тем, кто остался без отца, который мог бы направлять их. Если они богаты и занимают высокое положение в обществе, вокруг них вертится множество людей, готовых льстить. Но все равно очень важно обладать тем и другим, ибо бедность переносить тяжело, особенно человеку благородному.Казалось, леди Брикон разговаривает сама с собой; за ее словами Каролина чувствовала глубокое беспокойство.— Обещаю вам сделать все, что только в моих силах, чтобы Вейн был счастлив, — сказала Каролина и, вставая, добавила: — С вашего разрешения, я пойду, прилягу. Я что-то устала.— Ну, конечно, дорогая, — ответила леди Брикон. — Вчерашний вечер был для тебя слишком напряженным. Доркас может проводить тебя в спальню и вызвать горничную.— В этом нет необходимости, — возразила Каролина, но, даже произнося эти слова, она чувствовала себя слишком слабой, чтобы спорить, — сказалось потрясение, которое она испытала сегодня.К тому времени как Каролина дошла до своей спальни, ее всю трясло; руки были холодны как лед. Послали за Марией. Каролина без возражений подчинилась тому, что ее раздели, уложили в постель и положили к ногам нагретый кирпич. В камине пылал огонь, но ее трясло по-прежнему; у Каролины было такое чувство, что она уже больше никогда не согреется. Казалось, холод пронизывал каждую клеточку тела. С физическими страданиями исчезло ощущение отрешенности, и теперь она опять видела хитрые глазки Кэсси, снова и снова слышала ее голос. Каролина застонала и зарылась лицом в подушку.— Да вы больны, миледи! — испуганно воскликнула Мария. — Позвольте мне попросить его милость послать за врачом.— Нет, нет, Мария, — отказалась Каролина. — Я знаю, что со мной. Уверяю тебя, врач мне ничем не сможет помочь.Тем не менее, ее тревожило то, что, несмотря на груду одеял, она по-прежнему дрожала, зубы стучали, точно в лихорадке. Она попросила Марию узнать у Доркас, нет ли у ее милости бутылочки с настойкой опия.— Мне кажется, если мне удастся уснуть, я проснусь совершенно здоровой. Просто я очень расстроена, а прошлой ночью не сомкнула глаз.Мария сочла такое предположение разумным. Дав Каролине несколько капель настойки, она села у ее постели. Постепенно дрожь прекратилась, и Каролина заснула.Она проспала всю ночь. Вначале это было глубокое забытье от лекарства, но проходили часы, на щеках ее вновь появился румянец, и она задышала во сне легко и ритмично, как дитя. Только тогда Мария на цыпочках вышла из комнаты и отправилась к себе спать.Когда Каролина проснулась, солнце уже вовсю светило. Она потянулась и села. В первое мгновение ей трудно было поверить, что она проспала всю ночь. Она чувствовала себя отдохнувшей и бодрой; воспоминание о том, как она с трудом забралась в постель и тряслась от холода, казалось теперь всего лишь полузабытой выдумкой. Она встала с постели, подошла к окну и раздвинула шторы.Парк внизу был золотым от солнечного света. Каролина зажмурилась в теплых лучах солнца.— Нужно вставать, — сказала она вслух. — Не то все решат, что в моем лице заполучили ленивую хозяйку.Она позвонила, и вскоре в комнату торопливо вошла Мария.— Миледи, сегодня утром вы выглядите гораздо лучше! — воскликнула она.— Лучше? — улыбнулась Каролина. — Я чувствую себя прекрасно, Мария. Принеси мне завтрак и приготовь ванну. Я должна заняться домом, а не прохлаждаться в постели.— Очень я вчера переволновалась за вашу милость, — призналась Мария, суетливо передвигаясь по комнате. — Когда вечером укладывала вас в постель, вы выглядели так, будто призрак увидели!— Может, так оно и было, — вздохнула Каролина. На мгновение над ней вновь нависла страшная тайна Вейна.Но в это утро ничто не могло поколебать ее мужество. Она встретится с Вейном, поговорит с ним, разрушит стену отчуждения, которую он воздвиг между ними, и тогда вместе они обязательно найдут способ рассеять ужасы, вставшие преградой на их пути к счастью.— Должен быть какой-то выход! — произнесла Каролина вслух.— Что такое, миледи? — откликнулась Мария.— Это всего лишь мои мысли вслух, — ответила Каролина. — Мария, если бы ты столкнулась с чем-то страшным, с чем-то, что угрожало бы твоему счастью, как бы ты поступила?Мария на минуту задумалась.— Наверное, если б до такого дошло, я бы молилась.— А если бы молитва не помогла?— Тогда, миледи, я бы просто постаралась не унывать — что бы там ни было, — практично сказала Мария.— Мне кажется, ты права, Мария, — сказала Каролина. — Я попробую оба твои средства.— Насколько я знаю, молитва никому не повредила, — заметила Мария. — А если, как всегда говорит моя мать, «Бог помогает тем, кто сам себе помогает», то, может, молитва подскажет вашей милости способ, как помочь самой себе.— Тогда я буду молиться, — сказала Каролина, — мне просто крайне необходимо найти выход из моих трудностей.— А пока ваша милость молится, я принесу вам завтрак, — заключила Мария.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99