— Свадьба? — воскликнула леди Брекон.
— Да, и это еще не все. Я должна признаться вашей светлости, что я обманула вас. Я не Кэролайн Фрай, а Кэролайн Фэй, дочь маркиза и маркизы Валкэн. Я явилась сюда и добилась вашего расположения обманным путем. Я прошу вашу светлость простить меня и поверить, что у меня была на то серьезная причина.
— И вы мне скажете, какая это причина? — мягко спросила леди Брекон.
Какое-то мгновение Кэролайн была готова рассказать все, поделиться своими опасениями и подозрениями, своим предчувствием опасности и убежденностью в том, что у лорда Брекона были враги, замышляющие лишить его жизни.
Но, едва раскрыв рот, она вспомнила хрупкость и болезненность леди Брекон, неотступную заботу о ней Доркас. Быть может, она еще слабее, чем кажется, тогда и известие о смертельной опасности для ее сына убьет ее.
Кэролайн решила действовать осторожно.
— Я не могу, как мне бы этого ни хотелось, рассказать вам все, — сказала она. — Достаточно ли будет сказать вам, что я приехала сюда, потому что люблю вашего сына? Я люблю его с нашей первой встречи.
Лицо леди Брекон смягчилось.
— Это все, что я хочу знать, мое милое дитя. А Вэйн любит вас?
— Я уверена, — отвечала Кэролайн.
— В таком случае я счастлива, — сказала леди Брекон, крепко сжимая руку Кэролайн. — Я так долго молилась, чтобы Вэйн полюбил кого-нибудь и чтобы его полюбили не за его положение и даже не за внешность, но ради него самого. Я, быть может, пристрастна, но, по-моему, Вэйн прекрасный и очень обаятельный человек.
Я всегда мечтала, чтобы он нашел себе любящую жену.
Кэролайн взглянула на нее вопросительно:
— Значит, вы на меня не сердитесь?
— Нисколько. Вы мне понравились сразу же, как я увидела ваше милое личико, и за то короткое время, что вы пробыли здесь, я вас искренне полюбила. Никому другому я не доверила бы с такой готовностью счастье моего сына.
— Благодарю вас.
Кэролайн неожиданно опустила голову и поцеловала руку, сжимавшую ее пальцы.
— Милая моя, — воскликнула леди Брекон со слезами на глазах, — поцелуйте меня как следует.
Губы Кэролайн коснулись нежной щеки.
Когда леди Брекон отпустила ее руку, Кэролайн сказала:
— Ваше доверие — большая честь для меня.
— Я убеждена, что могу доверять вам всецело. Я даже не спрашиваю, в чем причина такой поспешности.
И не скажу, что она кажется мне неподобающей. Вы и Вэйн должны следовать голосу своего сердца. Я буду только молиться о вас!
Кэролайн чуть не разрыдалась от этих простых и ласковых слов.
— Вы слишком добры… Я этого не заслуживаю.
— Нет, Кэролайн, не говорите так. Вы мне сказали, что пошли на это потому, что любите Вэйна, и это я могу понять. Мы все способны на странные и даже героические поступки ради того, кого мы любим истинно и всем сердцем.
Ее слова эхом отозвались в памяти Кэролайн:
— Подумать только, почти то же самое мне сказал отец. Он сказал, что любая жертва оправдана и никакой риск не страшен ради любимого человека.
— Ваш отец был прав, — сказала тихо леди Брекон. — Никакой риск не страшен.
— Тогда я знаю, что поступаю правильно, — сказала Кэролайн. — Благодарю вас, а теперь мне пора.
— Одну минуту, — остановила ее леди Брекон. — Дерните, пожалуйста, шнурок, моя милая.
Кэролайн повиновалась. В соседней комнате раздался слабый звук колокольчика. В ту же минуту в дверях появилась Доркас. Леди Брекон взглянула на свою горничную и прочла на ее лице ответ на свой безмолвный вопрос.
— Так ты слышала, Доркас? Принеси мне фамильную вуаль для ее светлости и мои драгоценности.
Доркас поднесла свечу к тлеющим в камине углям и ею зажгла канделябры на каминной полке. Теплый золотистый свет разогнал тени. Из большого сундука в дальнем конце комнаты она достала и поднесла к постели что-то тщательно завернутое в белую бумагу.
— Это фамильная вуаль, дорогая, — сказала леди Брекон. — Я хочу, чтобы вы надели ее. В ней венчалась я сама и многие другие невесты Бреконов.
— С удовольствием, — просто отвечала Кэролайн.
Доркас снова приблизилась к постели, на этот раз с большой четырехугольной шкатулкой, обтянутой голубой кожей с инициалами леди Брекон и короной на крышке. Она поставила шкатулку у постели и подала ее светлости ключ.
— Я давно уже не видела своих драгоценностей, не говоря уже о том, чтобы надевать их, — сказала леди Брекон. — Это мои собственные вещи. Фамильные Драгоценности в банковском сейфе в Лондоне.
Она открыла шкатулку, и Кэролайн увидела сверкающие на бархатных подушках кольца, браслеты и броши. Подняв верхнее отделение, леди Брекон достала из нижнего бриллиантовую тиару. Она была великолепной работы и охватывала всю голову.
Искусно оправленные камни образовывали цветы, ослепительно сверкавшие в свете свечей и казавшиеся живыми. Леди Брекон вложила блистающую диадему в руки Кэролайн.
— Мой свадебный подарок вам, моя прелестная будущая невестка.
— О нет, как я могу принять такое?
— Это мое желание, — твердо сказала леди Брекон. — Это моя собственная вещь и лучшее, что я могу вам дать.
— Благодарю вас от всего сердца, — отозвалась Кэролайн и снова наклонилась поцеловать леди Брекон.
Взяв вуаль, она простилась с леди Брекон и направилась к двери. Доркас распахнула ее перед Кэролайн и, к удивлению девушки, последовала за ней и в коридор. Она явно хотела ей что-то сказать, причем так, чтобы не слышала леди Брекон, и Кэролайн ждала, пока она заговорит. Доркас выглядела более худой и угловатой, чем когда-либо, но, когда она заговорила, голос ее звучал мягче, чем обычно:
— Я хочу пожелать вашей светлости счастья.
— Благодарю вас, Доркас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97