Проснувшись наутро и вспомнив о случившемся, Фиона почувствовала, что ее щеки заливает густая краска.
«Может, это игра воображения или сцена из необъяснимого сна?» — размышляла она, хотя понимала, что все, что произошло вчера — правда.
Прошлой ночью, вернувшись в спальню и забравшись в мягкую постель, она долго не могла заснуть. Герцог поцеловал ее в приступе гнева, который, как ей подсказывало сердце, был вызван обыкновенной ревностью. Самым невероятным в этой истории являлось то, что она получила от этого необычного поцелуя несказанное удовольствие.
Как ни страшно было в это поверить, это произошло.
В любом случае он вел себя так повелительно и неумолимо, что она не имела и малейшей возможности вырваться из его сильных рук, прервать этот поразительный поцелуй. Первый в ее жизни.
Фиона тут же вспомнила, что не очень-то стремилась его прерывать, что не хотела прекращать то блаженство, которое он дарил ей.
«Может, я сошла с ума?» — думала она, но понимала: подобное объяснение в случае возникновения осложнений никому не понравится.
Нужно было вставать с кровати, будить Мэри-Роуз, а потом целый день давать ясные ответы на ее многочисленные вопросы.
Она представила, что ей предстоит, и заранее продумала, что должна говорить:
— Да, твой дядя разрешил тебе учиться рыбачить!
— Да, я попытаюсь договориться с Дональдом, чтобы он уже сегодня утром отвел нас на реку.
— Да, ты будешь удить рыбу точно так же, как твой папа, когда был маленьким.
— Да!
— Да!
— Да!
Она, конечно, отвечала на все вопросы любимой племянницы, но ее мысли — нескончаемая их вереница — крутились вокруг вчерашнего происшествия.
Они навестили Ролло, жившего в огромной конуре, и Мэри-Роуз накормила его лакомыми кусочками, припасенными за завтраком. Приходить к полюбившемуся ей псу вошло у них в привычку. Вернувшись в свои комнаты, они, как обычно, занялись изучением элементарных наук.
— Я хочу поиграть на пианино, тетя Фиона, — сказала Мэри-Роуз.
— Сейчас очередь арифметики, дорогая моя, — ответила Фиона.
— Но почему? Задачи такие скучные! А таблицы я и так знаю.
Этот спор возникал между ними каждое утро, но сегодня он показался Фионе, как и все остальные привычные явления, необыкновенным.
Принесли записку от мистера Мак Кейта. Ровно в одиннадцать Дональд будет ждать их внизу с двумя пони — для Мэри-Роуз и для мисс Уиндхэм.
В любой другой день, подумала Фиона, она пришла бы в настоящий восторг от представляющейся ей возможности прокатиться на шотландском пони.
Но этим утром у нее было ощущение, что все ее тело обмякло от прикосновения горячих, страстных, властных губ герцога.
Все, о чем она могла думать, так это о его сильных руках, подаривших ей невероятные, сладостные, ни на что не похожие переживания.
Дональд с радостью выслушивал щебетание Мэри-Роуз и охотно отвечал на все вопросы о ее отце, поэтому Фиона спокойно углубилась в свои собственные раздумья.
Когда они приехали к реке, Дональд принялся рассказывать девочке, как правильно забрасывать удочку.
Он оказался талантливым учителем, терпеливым, умеющим доходчиво объяснять. А Мэри-Роуз страстно желала поймать такую же рыбу, как Иан, поэтому слушала его с большим вниманием.
— Посмотри, тетя Фиона! Ты только посмотри, как я забрасываю удочку! — то и дело кричала Мэри-Роуз.
Поймав молодого лосося, она запрыгала от радости.
Эта единственная рыбешка и составила весь улов, но для Мэри-Роуз хватило и этого. Ее счастью не было предела: по дороге домой она не переставала восторгаться своей удачей.
«Интересно, где герцог? — взволнованно думала Фиона, когда они приближались к воротам замка. — На прогулке или в столовой за ленчем?»
Уложив оживленно рассуждающую о завтрашней рыбалке Мэри-Роуз в кровать, Фиона направилась в свою комнату.
Послышался стук в дверь.
На пороге стоял слуга.
— Его светлость желает вас видеть, мисс! Он ждет вас в библиотеке.
Фионе показалось, она лишилась дара речи. Опомнившись через пару мгновений, она пролепетала, не узнавая собственного голоса:
— Пожалуйста… передайте его светлости, что я… что я скоро подойду…
Ей требовалось некоторое время. На то, чтобы собраться с мыслями, чтобы продумать, что говорить ему. Как объяснить, что она не делала ничего такого, в чем он ее подозревал.
Вообще-то… Разве стоит перед ним оправдываться? С какой стати?
Он нанес ей оскорбление, а она собиралась извиняться! Да как ему в голову могли прийти столь гадостные мысли?
— А! — воскликнула Фиона, неожиданно все понимая. Точно так же его отец отнесся когда-то к Роузмэри, даже не видя ее: как к разгульной девке, проститутке!
Как хорошо, что у Фионы были свидетели. Люди, которые могли рассказать герцогу, куда она ходила вчера вечером.
Миссис Мередит зашла к ней рано утром, чтобы сообщить о значительном улучшении состояния Джинни. Позднее Фиона сама поднялась к ней и убедилась, что жар, как она и предполагала, спал.
— Ей гораздо лучше, мисс, — радостно повторяла миссис Мередит. — Эти ваши травы — просто волшебство какое-то! Не зря, наверное, ее милость твердит о колдовстве!
Фиона нахмурилась.
— Надеюсь, леди Мораг просто шутит, миссис Мередит, — как можно спокойнее сказала она. — В травах нет ничего волшебного. Сами подумайте!
— Я все прекрасно понимаю, мисс, — ответила миссис Мередит. — Только не принимайте близко к сердцу болтовню ее милости.
Фиона удивленно уставилась на экономку, а та продолжила:
— Вы слишком красивая для таких занятий, какие возлагаете на свои плечи, мисс. Вам нужно найти хорошего мужа.
Такого, который защищал бы вас от обидчиков, который с кем угодно мог бы вступить за вас в бой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52