— У команды Чарльза Хэмптона было больше практики, чем у нас, — мрачно откликнулся Фредди, — и у них пони более опытные.
— Я намереваюсь его победить! — твердо сказал герцог.
У Девайны мелькнула мысль, что такая решимость всегда поможет ему победить, когда он действительно чего-то захочет.
Она не произнесла этого вслух, но герцог посмотрел на нее, и, когда их глаза встретились, у него возникло странное ощущение, что он будто бы читает ее мысли.
Нор оказался еще более великолепным, чем она себе представляла.
Сначала она увидела прекрасный парк, где было множество старых дубов, озеро и причудливый мостик XVIII века.
Величественный парадный вход, к которому вели изящные ступени, находился в центре фасада здания.
Монументальный каменный портик с ионическими колоннами был очень впечатляющим.
Внутри, в огромном зале, Девайне трудно было не застыть с открытым ртом перед окружавшим ее великолепием.
Она поднималась по винтовой лестнице, украшенной позолотой и хрусталем.
Ей некогда было разглядывать в деталях чудесные картины или флаги, стоявшие, подобно часовым, возле богато украшенного мраморного камина.
Она взглянула на высокий потолок, украшенный изображением множества богов и богинь.
Пока ей показывали спальню, она любовалась ею, почти что затаив дыхание, — настолько фантастичным казалось все вокруг.
Две служанки распаковывали чемоданы, и она, предупрежденная Люси, разделась, чтобы отдохнуть перед тем, как переодеться к обеду.
Служанки, быстро закончив работу, оставили ее.
Она лежала в кровати резного дерева, полог которой был выткан золотом и украшен изображениями голубей и купидонов, и чувствовала, что попала в сказку.
Все то, что рассказывала ей мать, все-таки не смогло подготовить ее к такому невообразимому великолепию.
«Я не должна ничего упустить, — сказала она про себя, — такого уже больше не случится, и я уверена, что даже папа не знает таких людей, чей дом был бы так прекрасен!»
Она не долго оставалась одна, служанки скоро вернулись, внесли ванну, поставили ее на коврик перед камином. Огонь не был разожжен, и они с тревогой спросили ее, растопить ли камин.
— Конечно, нет! — ответила Девайна, — по-моему, очень жарко!
— Вечерами-то холодно, сказала одна из служанок, — но говорят, что такого жаркого июля не бывало уже много лет!
— В Лондоне это действительно так, — откликнулась Девайна. Она подумала, что последний месяц солнце просто пылает над крышами. И это заставляло ее тосковать по природе.
Служанки сообщили, что ванна готова.
Она поднялась с постели, но сначала подошла к окну.
Окно комнаты с задней стороны дома выходило в сад.
Прямо перед собой она увидела огромный фонтан в виде дельфина, из пасти которого высоко в небо устремлялась струя воды.
Закатное солнце превращало каждую каплю воды в радугу, и Девайна подумала, что ничто не может быть прелестней этого зрелища.
Чуть левее фонтана она увидела нечто непонятное. Оно было похоже на множество соединенных изгородей, и, едва задав вопрос служанкам, она уже знала ответ.
— Это лабиринт, миледи, и мы им ужасно гордимся, ведь это один из самых старых лабиринтов во всей стране!
— Как интересно! — воскликнула Девайна. Отец рассказывал ей о лабиринте дворца Хэмптон-Корт.
Он говорил, что самый древний из известных лабиринтов был создан в Египте при Аменемхете III и считался «более великим, чем пирамиды».
«Я обязательно должна увидеть лабиринт!»— сказала себе Девайна, забираясь в ванну.
Тут она сообразила, что если осмотрит все сокровища, собранные в этом чудесном доме, то на все остальное почти не останется времени.
«Если, конечно, я не останусь здесь еще по крайней мере на сто лет!»— подумала она и засмеялась.
Она спустилась по лестнице, надев привлекательное и кокетливое платье, одолженное у Люси. Цвета весенней зелени с серебром, оно делало ее прелестной и воздушной.
Люси дала ей обручальное кольцо, но других украшений у нее не было.
Ей показалось, что вырез платья низковат, и, отцепив орхидею от серебряной ленты, она сделала из нее нечто вроде подвески.
Но, оглянувшись вокруг, она забыла о себе.
Она предположила, что большая часть резьбы по дереву была сделана, вероятно, Гринлингом Гиббонсом, и обнаружила, что каждая следующая картина, попадавшаяся ей на глаза, была лучше предыдущего шедевра.
Ливрейный лакей проводил ее в огромный салон на первом этаже, и, когда дверь открылась, Девайна услышала голоса и вдруг смутилась.
Лишь благодаря огромному усилию воли ей удалось войти, высоко держа голову.
Хотя солнце еще сияло через большие окна, были зажжены люстры.
Пахло цветами, и Девайне показалось, что у нее закружилась голова от всего, что двигалось перед глазами.
К своему облегчению, она заметила, что к ней направляется герцог.
В вечернем костюме он казался более импозантным, чем когда-либо. Подойдя к ней, он спросил:
— Надеюсь, вы отдохнули?
Он говорил так, как будто это его действительно заботило, и Девайна ответила:
— Как я могу отдыхать, если меня вдруг перенесли в пещеру Аладдина? Герцог рассмеялся.
— Так вот как вам это представляется?
— Нет, мне кажется, и это определение не правильно, — сказала Девайна. — Это, скорее, дворец хана Хубилая, лучше которого, как мне всегда казалось, ничего не может быть.
— Тогда у нас есть нечто общее, — сказал герцог, — потому что, впервые прочитав стихотворение, я подумал то же самое.
— В нем так мало сказано, но так много подразумевается, — прошептала Девайна.
Герцог взглянул на нее с удивлением и с выражением, показавшимся ей обидным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36