Выглядела девушка очень просто и в то же время явно очень дорого. Лорд Уинчингем, поразившись изменениям ее внешнего вида, даже забыл, что за все это придется платить.
— Ну как тебе? — поинтересовалась герцогиня.
— По-моему, очаровательно, — совершенно искренне признался лорд Уинчингем.
Он подошел к Тине, поднес ее руку к губам и пообещал:
— Лондон будет у ваших ног.
— А я уже! — раздался в дверях чей-то голос.
Повернувшись, они увидели высокого, широкоплечего человека, стройного и элегантного. Когда он прошел в комнату и поклонился герцогине, трудно было поверить, что ему уже сорок.
— Я видел, как ваша светлость входила в дом, — пояснил гость. — И попытался привлечь ваше внимание. Но вы меня не заметили. Тогда я последовал за вами. Добро пожаловать, герцогиня, без вас тут было пусто и скучно!
— Льстец! Но я это обожаю, — почти кокетливо откликнулась та. — Тина, дитя мое, позвольте представить вам человека, который, похоже, уже стал вашим поклонником! Сэр Маркус Уэлтон — мисс Тина Крум.
Тина присела в реверансе и мило улыбнулась ему, но почему-то у нее возникло неловкое чувство, что его глаза, разглядев каждую деталь ее нового платья, белизну ее плеч, соблазнительно открытую косынку, дерзко остановились на ее груди.
— Где вы были? Почему до сих пор лишали нас солнечного света? — спросил сэр Маркус.
Ей показалось, что он держит ее пальцы дольше, чем это необходимо.
— Тогда я действительно счастлив, что первым зашел к вам! Пожалуйста, не забывайте меня! Обещаю вам, что я намерен часто с вами видеться.
Тина с усилием отняла у него руку. Он, как ей показалось, играя на публику, поклонился ей и герцогине и, не сказав ни слова лорду Уинчингему, вышел из комнаты так же незаметно, как и вошел.
— Маркус Уэлтон! — задумчиво проговорила герцогиня. — Ну, лучше и быть не может. Он богат, дитя мое, очень богат.
— Человек не нашего круга, пройдоха, — возмутился лорд Уинчингем. — Я никогда не приглашал его сюда, но он приходил с друзьями по самым разным случаям. Это невероятная дерзость с его стороны являться так, словно он купил место в театре!
— Он пришел не к тебе, мой мальчик, — засмеялась вдовствующая герцогиня.
— Черт его подери! Незачем ему бросать на Тину влюбленные взгляды! — взорвался лорд Уинчингем.
— А это уж дело Тины, — заметила бабушка. — И он богат, очень богат!
Атмосфера в комнате стала накаляться.
— Простите, ваша светлость, — поспешно вмешалась Тина. Голос ее дрожал. — Я хотела бы пойти в свою комнату.
— Ну, конечно, дитя мое. У вас был тяжелый день поднимайтесь к себе и отдыхайте; позже я вам сообщу, когда мы будем обедать.
— Спасибо, мадам. — Тина поспешно присела в реверансе, не глядя на лорда Уинчингема, затем вышла в дверь.
Наблюдая за ней, лорд Уинчингем подумал, что Д( сих пор совершенно не обратил внимания на то, как прекрасно она сложена. Ему понравилось, как гордо он., несла головку с нелепой, пикантной шляпкой на ней.
Голос бабушки вывел его из мира грез.
— Тина будет иметь успех, не волнуйся, — сказала она.
Это очень важно, чтобы она имела успех, — заметил он, думая о счетах, которые пришлет ему мадам Раше, о бутылках вина, уже заказанных для бала, и об оркестре, который обойдется ему в сто гиней.
— Ты, конечно, всегда можешь передумать, — продолжила герцогиня.
— Передумать? — не понял лорд Уинчингем.
— Насчет того, чтобы представить девушку. Должно быть, кто-нибудь из родственников Крумов мог бы сделать это вместо тебя. Кажется, я припоминаю довольно нудную тетушку, живущую в Шропшире.
— Нет, нет! — поспешно возразил он. — Я дал слово и не отступлюсь от него.
— А я тебе не позволю, даже если ты и захочешь, — заявила герцогиня. — Мне понравилось покупать платья девушке, которой они так идут! Помню, как много, много лет назад эти вещи шли мне. Да, старость — не радость!
— Я никогда не слышал от вас таких слов, бабушка! — воскликнул лорд Уинчингем.
— И я больше их не повторю, — откликнулась она. — Бесполезно сожалеть о прошлом и о мужчинах, которые были в меня влюблены. Мне не хотелось бы тебе рассказывать, до какой степени некоторые из них в меня влюблялись. Но теперь я могу забавляться лишь тем, что смеюсь над другими, например над тобой, дорогой Стерн! Ты никогда не перестаешь меня развлекать. — С этими словами она отошла от него.
Он слышал, как бабушка что-то крикнула «проклятому» Абдулу, который, несомненно, снова нашел путь на кухню.
— Что, черт возьми, она хотела этим сказать? — вслух спросил он себя и, не найдя подходящего ответа, взял со стола графин с бренди.
Налив себе порцию, лорд услышал чьи-то шаги и увидел Тину, вошедшую в приоткрытую дверь. Она сняла шляпку, но осталась в зеленом платье с развевающимися атласными лентами, делающим ее похожей на нимфу.
Девушка осторожно закрыла за собой дверь и прошептала:
— Я не хотела, чтобы герцогиня слышала, как я спустилась. Я встревожена, отчаянно встревожена!
— Почему? — удивился он.
— Сегодня мы потратили целое состояние, — пояснила она. — Я не могла ее остановить. Она не уставала повторять, что богатая наследница должна носить лучшие бальные наряды, дневные и утренние платья, шляпки и зонтики, туфли, чулки и сто других вещей, упоминать о которых нет необходимости. Что я могла поделать? Как вы сможете за это расплатиться?
— Не смогу, — коротко констатировал лорд Уинчингем.
— Так что же нам делать?
— Нам ничего не остается делать, как только продолжать играть этот фарс, эту комедию, эту драму, называйте, как хотите!
— Ах, мы сошли с ума! — воскликнула Тина, коснувшись пальчиками лба. — Сначала мне это казалось умной идеей;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64