— Есть еще причина? — улыбаясь, спросила герцогиня. — Попробую угадать. Наверное, это как-то связано с графом Харвудским и его превосходными лошадьми.
Герцог засмеялся:
— Ты всегда прозорлива, мама, когда дело касается меня. Ты угадала. От тебя я поеду в Харвуд, где пробуду до скачек в Донкастере.
— А твоя лошадь в них участвует? — поинтересовалась герцогиня.
— Три, как обычно, — ответил герцог. — Думаю, одна обязательно выиграет забег.
Герцогиня вздохнула:
— Как бы мне хотелось быть там!
— Может, на будущий год, мама. Но если ты будешь хорошо себя чувствовать, съезди на денек в Эскот.
— Это самое лучшее, — улыбнулась герцогиня. — Уверена, что ее величество будет настолько любезна, что позволит мне погостить в Виндзоре.
— Конечно, — ответил герцог, — но ты должна хорошо себя чувствовать, а то не выдержишь стояния в присутствии королевы и прочих церемоний.
— В самом деле, — согласилась герцогиня. — Но расскажи мне побольше о твоем визите к маркизу Донкастерскому. Я всегда считала его очаровательным человеком.
— Я тоже, — ответил герцог. — Как ты понимаешь, мама, именно поэтому мне интересно увидеть его дочь.
Герцогиня замерла. Стало очень тихо. Затем она сказала:
— Ты имеешь в виду… Ты думаешь…
— О женитьбе, — закончил за нее герцог. — Да, мама. Я пришел к выводу, что мне пора жениться.
— О, Керн, я молилась об этом! — воскликнула герцогиня. — Это Мармион заставил тебя принять столь важное решение?
— Да, Мармион, — подтвердил герцог, — а вернее, королева.
— Королева?
— Ее величество говорила со мной на прошлой неделе.
— О Мармионе?
— Верно.
Герцогиня тихо вскрикнула — видимо, от ужаса, — но перебивать не стала.
— Ее величество попросила меня поговорить с ней в ее личной гостиной. Я сразу понял, что речь пойдет о чем-то серьезном.
— Это могло быть только одно, — быстро сказала герцогиня.
— Совершенно верно! Она сказала мне, что слышала, будто Мармион и его жена были в ложе в Ковент-гарден, когда там был принц Уэльский, и вели себя, как выразилась королева, «вызывающе».
— Полагаю, ее величество имела в виду, что они слишком много выпили, — тихо сказала герцогиня.
— По сведениям из других источников, они были невообразимо, возмутительно пьяны!
— О, Керн, что же нам с этим делать?
— Мы только можем принять меры, чтобы Мармион не унаследовал от меня титул, — ответил герцог.
— А что сказала ее величество?
— Она указала мне на то, что герцогиня Оллер-тонская по традиции является фрейлиной королевы.
— И конечно, ее величество не потерпит, чтобы в подобном качестве выступало то вульгарное создание, которое твой кузен избрал себе в жены, — добавила герцогиня.
— Именно это и имела в виду ее величество, — сказал герцог. — Таким образом, мама, настало время — возможно, к сожалению, — когда я обязан буду жениться.
— Конечно, дорогой, но почему к сожалению? Помедлив немного, герцог сказал:
— У меня нет желания жениться, мама, как я тебе и говорил, когда мы раньше обсуждали эту тему. Меня полностью устраивает мое нынешнее положение, но я прекрасно сознаю, что мой долг — обеспечить появление наследника. Поэтому я надеюсь на твою помощь.
— На мою помощь? — удивленно повторила герцогиня.
Герцог улыбнулся:
— Я не привык общаться с молодыми девушками, за исключением дочери маркиза, которую я в последний раз видел еще с гувернанткой. Ни в одном из домов, где я бываю, среди гостей не встречается молодых девушек.
— Конечно, я понимаю! — воскликнула герцогиня.
— Так вот, я хочу попросить тебя, мама, — продолжал герцог, — составить список подходящих, на твой взгляд, девушек. Я посмотрю на них и решу, какая подходит больше всего.
Герцогиня ничего не сказала, и, глядя на нее, герцог спросил:
— Что-то не так, мама? Я думал, что ты будешь рада больше всех — после твоих постоянных напоминаний о том, что я должен жениться и произвести наследника.
— Конечно, я рада, что ты женишься, Керн, дорогой, — ответила герцогиня, — но я надеялась — может быть, это глупо, — что ты влюбишься.
Герцог насмешливо скривил губы.
— Это «совсем другой коленкор», как сказали бы слуги.
— Но твой способ жениться очень хладнокровен.
— Есть другой выбор? Ты видела почти всех чаровниц, которые временно владели моим сердцем — не скажу, что их было немного, — но ни одна не подходит на роль моей жены.
Герцогиня, которой было известно о похождениях сына гораздо больше, чем он думал, мысленно признала, что это правда.
В обществе, в котором вращался герцог, все знали о его affaires de Coeur, несмотря на то что они были обставлены с подобающей осторожностью. К тому же друзья герцога просто жаждали передавать герцогине свежие сплетни.
Поэтому она прекрасно знала, что последние полгода герцог постоянно находился в обществе известной красавицы, чей муж был готов ездить на лошадях его светлости, кататься на его яхте, пить его вино и смотреть сквозь пальцы на то, как хозяин увлечен его женой. По мнению герцогини, это было очень цивилизованное поведение, пример которому подал сам принц Уэльский.
Однако не было сомнений в правоте герцога, когда тот утверждал, что на приемах, на которых он является гостем или хозяином, вряд ли могла присутствовать молодая незамужняя девушка.
Словно догадавшись, о чем думает мать, герцог наклонился к ней и произнес:
— Не волнуйся так, мама. Обещаю, когда я женюсь, буду вести себя по отношению к супруге должным образом. Но и она должна быть достойна занять твое место, хотя, конечно, нет никого прекраснее тебя.
Он говорил так искренне, что герцогиня протянула к нему руку и сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36