Когда они возвратились к ленчу, Мари, ставя на стол очередное восхитительное блюдо, сказала:
— В полдень будет очень жарко. Никогда еще не бывало такого яркого солнца в это время года. Мамзель лучше бы остаться дома и подождать, пока станет прохладнее.
— Неплохая мысль, — согласился герцог. — Почему бы тебе не прилечь ненадолго, а попозже присоединиться ко мне?
Сердце Симонетты забилось сильнее.
— Ты уверен, что не соскучишься без меня, папа?
— Хотя мне не слишком нужно общество, когда я работаю, я люблю, когда ты рядом. Но я вовсе не хочу, чтобы ты переутомлялась. Ты очень хорошо выглядишь, но живопись отнимает много сил, а ты упорно работала с самого нашего приезда сюда.
— Тогда я последую совету Мари и подожду, пока станет прохладнее.
— Это разумно, дитя мое, — одобрил ее решение герцог.
Не дожидаясь кофе, он начал нетерпеливо собираться, торопясь вернуться к работе над картиной.
Симонетта поднялась к себе и прилегла, прислушиваясь к звукам, доносившимся из кухни. Дождавшись, когда Мари кончила свою работу и дверь черного хода захлопнулась за ней, Симонетта вскочила. Она подождала, пока Мари отойдет подальше по дороге, ведущей в селение, а потом поспешила к Храму любви.
Пьер уже был там. Симонетта бежала по цветущим травам, слыша, как сердце судорожно бьется в ее груди. Никогда в жизни она не чувствовала такого волнения, как в тот миг, когда снова увидела его. Симонетта протянула руки ему навстречу.
— О… Пьер!..
Он стоял, не сводя с нее глаз, затем взял ее руки и поцеловал, сначала одну, потом другую.
— Вчера вечером вы сказали правду?.. Скажите же… Да или нет?
— О да! Но мне необходимо поговорить с тобой.
— Да, вы еще вчера сказали мне. Мой учитель не взял меня на этюды. Он посоветовал мне переждать жару дома, поэтому я смогла прийти к вам.
— Я благодарен тебе за то, что ты здесь.
— Мне хочется сказать вам, что когда я с вами… мне словно ничто не угрожает.
Пьер сжал ее руки.
— Сядь, та cherie, я должен поговорить с тобой, а это не так легко.
Что-то в его голосе заставило Симонетту насторожиться.
— Это… не граф? Граф не сделал… вам ничего дурного?
— Нет, нет! Забудь о нем! Он ничего не может мне сделать.
— Но он… Он может… Что, если он помешает вам продавать картины? Это же было бы несчастьем!
— Говорю тебе, он ничего не значит для меня. Лишь бы он не угрожал тебе.
Симонетта с трудом перевела дыхание.
— Я ведь могу вернуться домой, в Англию. А вам оставаться в Париже.
— Ты думаешь только обо мне! Это поразительно!
— Ну конечно, я думаю о вас. Это вы выгнали его из дома, вы защитили меня. Не сомневаюсь, граф этого никогда не простит. Этот человек испорченный и злой! Мне кажется, я почувствовала это при первой же встрече с ним.
— Боюсь, многих молодых людей тебе придется назвать «испорченными», когда дело коснется тебя, — вздохнул Пьер.
— Почему? — удивилась Симонетта.
Пьер улыбнулся.
— Дорогая моя, ты необыкновенно красива. А мужчины при виде красоты теряют головы и, желая овладеть ею, нередко ведут себя, подобно животным.
— Как… граф… прошлой ночью, — тихо произнесла Симонетта, — но я-то могу избежать встречи с ним, а… вы…
— Забудь обо мне, хотя я глубоко благодарен тебе за твою заботу. Мы с тобой должны обсудить совсем другое, Симонетта. Надо решить, как нам быть дальше.
— Что значит… дальше?
Пьер ответил не сразу, и голос его звучал как-то странно:
— Я не хотел полюбить тебя. Но когда я впервые встретился с тобой в Храме любви, ты очаровала меня. Ты излучала свет, и я понял: мне не устоять.
— Правда?..
— Клянусь, это так.
— А когда вы подошли ко мне, — медленно проговорила Симонетта, — я почувствовала, что вы совсем иной, не похожий на тех, с кем я встречалась раньше. Я сразу поняла, что могу доверять вам.
— Но твои ожидания не оправдались… — почти простонал Пьер. — Я недостоин тебя.
Симонетта удивленно посмотрела на него.
— О чем вы?.. Вы не только спасли меня от графа… Вы… — Внезапно она смутилась и опустила глаза. — Не стоит говорить… Да, не надо…
Пьер сел на траву у ее ног и, взяв ее руку, крепко сжал.
— Скажи мне, что ты собиралась сказать.
И снова, как только его пальцы коснулись ее, она ощутила некую вибрацию. Восторг охватил все ее существо. Словно солнечный жар опалил ее грудь и губы.
Симонетта подняла взгляд. Смущение пропало. Магическая нить протянулась между ними.
— Ты подарил мне… любовь! — прошептала она.
— О, моя любимая! Если я подарил тебе любовь, ты даришь мне неземное совершенство, свет, который я всегда искал, но отчаялся найти.
С этими словами он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.
Пальцы Симонетты судорожно сжались. Ей показалось, что она не сможет отпустить его.
— Я знаю, то, что мы чувствуем друг к другу, и есть та любовь, о которой слагали баллады трубадуры… Любовь возвышенная и совершенная…
— ..Именно поэтому я обязан уйти.
Симонетта посмотрела на Пьера, силясь вникнуть в смысл его слов. Затем она воскликнула:
— Почему… уйти? Вы не можете оставить меня! А… граф…
— Я все сделаю, чтобы граф больше тебя не беспокоил, — сказал Пьер. — Но я не могу, не желаю причинять тебе боль и не хочу искалечить жизнь моей драгоценной маленькой Венеры. Поэтому я должен уйти.
— Но почему… искалечить? Разве в нашей… любви… есть что-то дурное?
Он посмотрел ей прямо в глаза, озадаченные и немного испуганные, как у ребенка:
— Ты не только все искушения святого Антония, мое сокровище, но и идеалистка, как и я. Поэтому я не могу причинить тебе боль.
Симонетта вдруг быстро проговорила:
— Может, ты… женат… как и граф?
— Нет, я не женат, — отрицательно покачал головой Пьер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39