Кристин охватило разочарование, а затем и предчувствие дурного. Она ожидала увидеть нечто совсем другое и даже на секунду засомневалась, не покинуть ли ей этот дом немедленно. Она зашелестела письмом, которое не переставая вертела в руке, но не успела прийти к решению, как дверь открылась.— Прошу следовать за мной, мисс.Кристин пошла за старым дворецким по длинному коридору, который, как она догадалась, уводил ее в глубь дома. Дворецкий открыл дверь и объявил:— Мисс Станфилд, сэр.У Кристин возникло мимолетное впечатление света и простора, затем она увидела человека, который поднялся поприветствовать ее из-за стола в дальнем конце комнаты. Сэр Фрейзер Уилтон был пожилой человек — это она уже знала, — но держался он великолепно, й когда протянул ей руку, гостеприимно улыбаясь, она без труда поняла, что перед ней именно тот, чей мозг интриговал и поражал весь ученый мир в течение полувека. Первым заговорил сэр Фрейзер:— Здравствуйте, мисс Станфилд. Кажется, вы принесли письмо от одного моего старинного друга? Присядьте, пожалуйста. — Он указал на глубокое удобное кресло возле стола.— Вот оно, — ответила Кристин, — и мистер Вандерфельт просил меня передать письмо вместе с его любовью.Сэр Фрейзер взял конверт, но распечатывать не стал. Вместо этого, он взглянул на Кристин с задорным блеском в глазах.— Как поживает мой друг Кауан? — спросил он. — Все еще задает перцу нью-йоркской интеллигенции?— У него все хорошо, — ответила Кристин. — Мне кажется, я до сих пор никого не встречала, кто бы так радовался жизни.Сэр Фрейзер рассмеялся:— А почему бы и нет? Он знает в ней толк, на что большинство из нас, бедных глупцов, не способно. А теперь, моя дорогая, я прочту то, что хотел сообщить наш общий друг.Он разрезал конверт длинным костяным ножом и вынул письмо.Кристин осмотрелась. Комната, в которой она оказалась, поразительно отличалась от той, где она ожидала приема. Это было большое, высокое и продолговатое помещение, перестроенное, как правильно догадалась Кристин, из всех комнат задней половины дома. Сейчас отделанные сосной стены служили прибежищем для огромного собрания книг, а окна по обеим сторонам комнаты выходили в маленький внутренний дворик, весь заполненный цветами, и на тихую улочку.Только о большом открытом камине, который топился бревнами, можно было сказать, что он является данью старым традициям. Все остальное было современным, в особенности письменный стол — полированное дерево с хромированной отделкой, — за которым сидел сэр Фрейзер. Это была необычная комната и по-настоящему красивая; Кристин еще раз удивилась ее непохожести на гостиную и поняла, что именно такой кабинет она ожидала увидеть у великого ученого.Сэр Фрейзер медленно прочитал письмо Кауана Вандерфельта, а дойдя до конца, внимательно рассмотрел подпись, словно хотел убедиться, что она настоящая. Затем он отложил письмо в сторону и посмотрел на Кристин:— Очень необычное письмо, молодая дама. Кристин улыбнулась. Она не совсем понимала, что ей следует сказать.— Надеюсь, это не один из розыгрышей Кауана? — поинтересовался сэр Фрейзер.Кристин покачала головой:— Нет, каждое слово в нем правда.— Гм, — сэр Фрейзер вновь взглянул на письмо, — а какой совет вам дал наш выдающийся друг, кроме того, что велел связаться со мной?— Он взял с меня два обещания, — ответила Кристин. — Во-первых, я никому не буду рассказывать о себе, пока не увижусь с вами, а во-вторых, я никогда не стану изучать медицину или хирургию.— А почему он попросил вас об этом? — заинтересовался сэр Фрейзер.— Мистер Вандерфельт говорит: нет ничего опаснее, чем дилетант с ограниченными знаниями, и если я попытаюсь использовать мозги, а не инстинкт, то он опасается за последствия.Сэр Фрейзер фыркнул:— Как это похоже на Кауана. Называет себя реалистом, но я сомневаюсь, что он сам практикует собственные теории. Давайте-ка начнем с вами с самого начала, и вы расскажете всю историю своими словами так, как хотите.Сэр Фрейзер в ожидании откинулся в кресле, но его взгляд задержался на секунду на одном предложении в письме, лежащем перед ним, которое гласило: Смею вас заверить, мой дорогой Фрейзер, что я за свою жизнь встречал тысячи — чуть не написал миллионы — целителей, но они всегда приписывали свои способности какому-нибудь африканскому божку, Святому Духу или внутреннему голосу. И вот впервые что-то настоящее, без прикрас и ужимок. Посмотрите, быть может, вы разберетесь, лично я сбит с толку. Кристин сначала помедлила, словно не зная, как начать, а затем очень спокойно, без малейших признаков волнения, заговорила:— После Дюнкерка я уехала в Америку, где поселилась у своей двоюродной бабушки в Виргинии, она владеет огромным поместьем. У нее всегда живет несколько внуков, а некоторые из них были моего возраста, поэтому я, как можете себе представить, прекрасно проводила время. Меня восторгала разница между той жизнью и тем, что я знал а дома, а особенно мне была интересна негритянская прислуга. Некоторые из них служили у бабушки много лет. Мы часто забегали к ним в домики выпить кофе, поесть фруктов или просто поболтать, потому что дети очень хорошо знали их. Я тоже разговаривала с ними, и они мне очень полюбились.Я прожила в Америке больше двух лет — мне еще не было шестнадцати, — когда однажды мы поехали проведать старую негритянку, которая жила возле реки, протекавшей по территории поместья. Кажется, она когда-то служила поварихой в доме бабушки, но ушла на покой из-за возраста. Мы все знали старушку Сару, и так повелось, что дети и внуки в доме в свои дни рождения приходили ее навестить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87