Когда пастор благословил кольца, Ола почувствовала пальцы маркиза, держащие ее руку, и его крепкое прикосновение, казалось, придало ей мужества.Они преклонили колени, и она невольно стала молиться о том, чтобы их брак оказался счастливым и маркиз не чувствовал бы ненависти к ней, как к виновнице этой женитьбы.Пастор благословил их, и когда они поднялись, произнес добрым голосом:— Я буду молиться о вашем счастье.Обратясь к маркизу, он добавил:— Теперь вы можете поцеловать невесту.Ола замерла, думая, что маркиз может отказаться от этого, но он поднял вуаль, перебросив ее за венок.Когда их взгляды встретились и она испуганно посмотрела ему в глаза, он, глядя на нее сверху, коснулся губами ее губ.Это был очень короткий, скорее символический поцелуй, однако он вызвал в ней незнакомое доселе ощущение, пока она не почувствовала губы маркиза…Маркиз предложил ей руку, и они медленно пошли по проходу.Ола глядела вверх, на свет свечей, который не разгонял теней под куполом, и чувствовала, что они не одни, что на них взирают небесные существа и желают им счастья.Когда они достигли портала, у нее от изумления перехватило дыхание: вдоль всего пути до их экипажа стоял почетный караул, состоящий из матросов яхты.Она видела, что маркиз тоже удивлен, но он улыбался, когда вел Олу сквозь ряды своих людей, одетых в их лучшую одежду.Экипаж был уже не закрыт, и, когда они дошли до него, Ола увидела, что его верх украшен такими же белыми гвоздиками, какие украшали церковь. Лошадей уже не было.Два ряда матросов приготовились везти их, и как только Ола и маркиз сели в экипаж, они двинулись вперед, а почетный караул сопровождал их сзади.— Вы знали об этом замысле? — спросила она.— Не имел ни малейшего представления, — ответил маркиз. — Я думал, что о нашей тайне знали капитан и Гибсон.Ола тихо рассмеялась.— Я уверена, что только Гибсону могла прийти в голову такая захватывающая и романтичная идея. Ему это нравится.— А вам нравится?Голос маркиза был глубоким и проникновенным, от чего она немного смутилась и, не глядя на него, ответила:— Конечно… это очень… трогательно для меня. Более… прекрасной обстановки для нашей… свадьбы трудно вообразить.Она взглянула вверх, на звезда, которые ухе ярко сияли на темном небе. Подъезжая к гавани, «ни увидели на море мерцающее серебро лунного света и темные очертания мачт яхты, вырисовывающиеся на фоне сияющих славой небес.Взор маркиза был устремлен на нежные линии ее шеи, но он не произносил ни слова, и Ола смущенно улыбнулась ему.— Спасибо, спасибо вам! — сказала она матросам, остановившим экипаж у трапа.Она улыбалась им, а они громко приветствовали ее и маркиза, взмахивая своими фуражками над головами, пока они не поднялись на палубу.— Какой чудесный сюрприз они преподнесли нам! — сказала Ола, входя в салон.Но сюрпризы еще не кончились. Огромные вазы с белыми лилиями стояли по обе стороны софы, изобилие белых цветов украшали стол, за которым им предстояло ужинать.Ола всплеснула руками.— Можно ли еще придумать что-то более прекрасное? — спрашивала она.— Я постараюсь, чтобы каждый из них был должным образом вознагражден, — сказал с улыбкой маркиз.Она слышала, как он приказывал стюардам выставить ром для всей команды судна, а также послать шампанское капитану и другим офицерам.Настало время ужина, и кок превзошел самого себя, приготовив лучшие блюда, какие Ола не пробовала еще с тех пор, как впервые взошла на борт «Морского волка».Наконец, когда был подан десерт, стюарды внесли большой свадебный торт.— Это блюдо уже моя заслуга, — сказал маркиз. — Я купил его сегодня, когда выбирал ваше платье.Торт был очень внушительным. Он состоял из трех ярусов, традиционно украшенных сахарными подковами счастья и кремовыми флердоранжами, а на самом верху стояли крошечные, но очень французские невеста и жених под пологом из сахарных цветочных бутонов.— Мы должны разрезать его вместе, — сказала Ола.Но тут же спохватилась: маркиз мог счесть неуместной подобную демонстрацию единства.Однако он согласился, встал и сказал:— Я должен был бы взять с собой мой палаш, но я не думал, что он может пригодиться в этом путешествии.Ола быстро взглянула на маркиза, боясь уловить горечь в его голосе, но он улыбался, подавая ей длинный острый нож со словами:— По-моему, этот нож очень подходит.Ола положила руку на рукоять ножа, маркиз накрыл ее своей рукой, и она вновь ощутила силу его пальцев.У нее возникло то же незнакомое чувство, что и тогда, когда он целовал ее, но она объяснила это своим смущением.Торт был разрезан, и стюарды, оставив два ломтика на столе, унесли его, чтобы угостить всех на борту «Морского волка».Перед маркизом стоял графин бренди, заставивший Олу вспомнить вечер, когда она подлила ему опий. Казалось, он подумал о том же самом и, немного помедлив, сказал:— Мы испытали вдвоем необычные события, Ола, и, возможно, самое необычное из них произошло сегодня.Она подумала, что он упрекает ее, и, помолчав, произнесла тихим голосом;— Простите… меня.Он поднял брови.— За что?— За то, что явилась причиной всего… этого. Я знаю, что вы должны… чувствовать.— Я сомневаюсь в этом.— Нет, я знаю, — настаивала она. — Вы поклялись, что никогда не женитесь, и говорили мне, что ненавидите женщин, как я ненавижу мужчин, и тем не менее из-за того, что я… вынудила вас оставить меня на вашей яхте, я теперь — ваша… ж-жена.Ей почему-то было трудно произнести последнее слово, и она запнулась, поскольку оно звучало очень интимно.Она ощутила, как порозовели ее щеки.— Я думаю, что нам предстоит много узнать друг о друге, — сказал маркиз, — мы оба разумные люди и хорошо понимаем, что сказанное нами вчера может утратить свое значение сегодня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39