– Это возможно?В голосе ее лорд Сэйр услышал неприкрытую радость.– Почему же нет? – сказал он. – Я не собираюсь перебираться и правительственную резиденцию, пока полностью не восстановлю свои гардероб.– Боюсь, что на корабле вы потеряли гораздо больше, чем свой гардероб.Лорд Сэйр подивился тому, что Бертилла с присущей ей тонкостью оценила его невосполнимую потерю: пропали все его заметки, книги и много важных бумаг.Вслух он произнес:– Может, оно и к лучшему, что теперь, разнообразия ради, мне придется положиться на собственную память. Те, кто постоянно имеет дело с бюрократией, рано или поздно становятся рабами написанного слова.– Ваш ум, мне кажется, справится с делом лучше любого меморандума.– Хочется надеяться, что вы правы, хоть сам я в этом сильно сомневаюсь! – улыбнулся лорд Сэйр.– А когда вы переедете в Сингапур, сколько вы там пробудете?Сам удивляясь своей проницательности, лорд Сэйр понял, чем вызван ее вопрос: когда он где-то поблизости, Бертилле есть к кому обратиться в беде, у кого попросить помощи и защиты.И он дал ей тот ответ, которого она ждала:– Достаточно долго, и прежде чем покину эту часть света, я намерен посетить Суматру, Яву, Бали и – кто знает? – возможно, и Саравак.– Это и в самом деле возможно… что вы туда приедете?– Я непременно включу Саравак в свое расписание, – пообещал лорд Сэйр.Он увидел, что его ответ внезапно пробудил в девушке искорку счастья, и снова подумал, насколько же она ранима, насколько страшит ее, такую юную и неопытную, неведомое будущее.Подчиняясь импульсу, лорд Сэйр сказал:– Когда я переберусь в правительственную резиденцию в Сингапуре, то переговорю с губернатором: быть может, удастся устроить так, чтобы вы пожили там у кого-нибудь некоторое время.Бертилла что-то невнятно пробормотала в ответ, а он продолжал:– Я знаю, что вам хотелось бы увидеть, как воплотились в действительность за последние тридцать лет планы и мечты сэра Стамфорда Раффлза.– Было бы просто замечательно взглянуть на порт и на все здания, о которых я читала в подаренной вами книге.Бертилла помолчала и добавила:– Я собираюсь остановиться в… недорогом отеле, пока буду ждать парохода, но мне не хотелось бы просить миссис Хендерсон рекомендовать мне такой отель. Она так добра и щедра, что это было бы равносильно просьбе заплатить за меня по счету.– И речи быть не может, чтобы вы жили в отеле одна, – твердым голосом произнес лорд Сэйр. – Я ведь говорил вам, Бертилла, что в этой стране люди чрезвычайно гостеприимны, и я устрою вас у кого-нибудь в городе в качестве гостьи.И вдруг осознал, как неприятна ему сама мысль о том, что Бертилле придется из одного нелегкого положения переходить в другое и полагаться на милость чужих людей.Но и поселить ее одну в гостиничном номере тоже немыслимо.«Только леди Элвинстон могла придумать такой дьявольский план», – мелькнуло у Тейдона в голове, но вслух он сказал:– Предоставьте это мне. Я что-нибудь придумаю, будьте уверены!– Нет таких слов, какими можно было бы описать вашу доброту! – слегка задыхаясь от волнения, проговорила Бертилла. – Вчера вечером я как раз думала, что английский язык плохо приспособлен для того, чтобы выражать чувства.– Пожалуй, это и в самом деле так, – согласился лорд Сэйр, – но вот французы, например, – большие мастера, когда приходится говорить о любви.Он произнес это небрежно – замечание, которое высказал бы почти автоматически, флиртуя с любой из знакомых женщин.Однако Бертилла не ответила ему одной из тех остроумных реплик, которые он привык слышать. Вместо этого она проговорила тихим, убитым голосом:– Любовь – это то, о чем я никогда и ничего… не узнаю в Сараваке.– Почему вы так считаете? – спросил лорд Сэйр.– Потому что в подаренной вами книге сказано, что там очень мало европейцев, а те, кто есть, не интересуются миссионерами.То была неоспоримая правда, и лорду Сэйру нечего было ответить. Но его поразило, насколько верно Бертилла оценивает свое положение.– Может, все сложится лучше, чем вы предполагаете, – сказал он.Девушка повернулась к нему и сказала, глядя прямо в глаза:– Не хочу, чтобы вы думали, будто я жалуюсь. Я с огромной радостью стану вспоминать все это, когда у меня… не останется ничего.Лорда Сэйра глубоко тронула ее искренность.Бертилла продолжала смотреть на него снизу вверх, лунный свет серебрил ее белокурые волосы, а серые глаза казались темными и загадочными, да и вся она выглядела такой красивой и неземной.Она точно существо из другого мира, подумал лорд Сэйр: сам не сознавая, что делает, он протянул руки и привлек девушку к себе.Очарование и прелесть этой ночи, сочувствие и нежность к Бертилле заставили Тейдона забыть об осторожности, благоразумии и привычном самоконтроле.Долгую минуту он смотрел на девушку, потом наклонился и поцеловал ее.Поцеловал нежно и одновременно властно, словно хотел уловить неуловимое и сделать его своим.Ощутив мягкость и невинность ее губ, внезапную экстатическую дрожь ее тела, он прижался к ней губами еще более властно и со страстью.Но в страсти оставалась нежность, словно он прикоснулся к цветку.Бертилле показалось, что небо открылось перед нею, и она там, в обители славы и восторга, невероятных, неописуемых.Она лишь понимала, что к этому стремилась, к этому неосознанно рвалась ее душа.От прикосновения лорда Сэйра все ее существо слилось с ним, она невероятным и чудесным образом сделалась частью его существа.Его губы привели ее в состояние экстаза, который был ей неведом, ее охватило божественное чувство обожания.Это любовь!Это любовь – и даже нечто большее. Это частица Бога, в которого она веровала, и одновременно человеческие и земные радость и восторг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45