— Они сделали все что могли! — сказала вдруг Альдора, словно герцог собирался в чем-то их обвинять.
— Это я знаю, — резко бросил он и добавил, обращаясь к своему жокею:
— Вам просто не повезло, Дэвид. Но на таких соревнованиях никто не застрахован от неожиданностей.
Жокей хмуро улыбнулся:
— Мне очень жаль, ваша светлость. Я сделал все что мог. Знаю, что вы разочарованы.
— У нас еще будет шанс, — отозвался герцог.
С этими словами он ласково потрепал коня по шее и подумал, что, возможно, и завтрашний день тоже принесет ему разочарование. Он вдруг спросил себя: а что, если Альдора уверена в том, что и большой кубок Гудвуда достанется не ему?
Герцог постарался выбросить из головы и свои страхи относительно завтрашнего большого заезда, и мысль об Альдоре. Но, как ни странно, весь вечер он только и думал об этой странной юной леди.
Как же она угадала в безоговорочных аутсайдерах потенциальных лидеров, когда любой из знатоков жокей-клуба не стал бы даже обсуждать, есть ли у этих лошадей шансы на победу?
Герцог решил непременно поговорить с Альдорой и постараться выяснить, как ей это удается. А что, если это и вправду какая-то цыганская интуиция или, как называет это сама Альдора, чутье? Герцог никогда еще не сталкивался ни с чем подобным.
Ему не очень хотелось проявлять к девушке внимание какого бы то ни было рода, учитывая ее строптивый характер и настойчивые заверения относительно матримониальных планов герцогини.
Но тем не менее герцог не мог не заметить, как выгодно Альдора отличается от всех других женщин, даже самых хорошеньких. Ее привлекательность была не только в ее внешности.
Многие, с кем она танцевала в тот вечер, находили ее очаровательной.
А позже герцог, войдя в столовую, чтобы выпить бокал шампанского, увидел там Альдору, которая беседовала с каким-то господином почтенного возраста. Ее собеседником был посол, давний друг маркизы.
Они беседовали очень оживленно. До герцога долетел обрывок разговора:
— Намерения русских вполне очевидны нашей администрации в Индии. Премьер-министр этим чрезвычайно озабочен. Проблема усугубляется тем, что лорд Нортбрук не сделал ничего, чтобы наладить отношения с Шер-Али. Напротив, по его милости они даже ухудшились.
Герцогу показался в высшей степени странным этот разговор между почтенным сотрудником министерства иностранных дел и неопытной молоденькой девушкой.
Он намеренно замедлил шаг, чтобы услышать ответ Альдоры.
— Я слышала, — заговорила она своим чистым, мелодичным голосом, — что лорд Нортбрук по каким-то обстоятельствам уходит в отставку.
— Если это правда, — отозвался посол, — это лучшее, что он мог сделать в подобной ситуации.
— Это правда, — откликнулась Альдора. — Газеты сообщат эту новость дня через два.
Герцог понимал, что подслушивать далее не позволяют приличия, но он просто замер на месте, не в силах прийти в себя от изумления.
Альдора, которой едва исполнилось восемнадцать, разговаривала на равных с человеком преклонного возраста, которого сам герцог глубоко уважал как знающего и опытного политического деятеля!
Наливая себе шампанского, герцог подумал, что, если бы этот разговор он не слышал собственными ушами, он бы не поверил, что такое возможно на самом деле.
Затем он отправился в гостиную, где джентльмены играли в карты. Краем глаза он заметил, что Альдора тоже встала с дивана, простилась с послом и направилась к выходу, видимо, собираясь подняться к себе.
Герцог не мог уйти, не удовлетворив своего любопытства. Подойдя к послу, он спросил:
— Могу ли я предложить вам бокал шампанского, ваше превосходительство?
— Благодарю вас, — отозвался тот, — но, по правде говоря, я уже не в том возрасте, когда легко провести на ногах весь день. Я собираюсь найти ее светлость и извиниться за то, что вынужден покинуть общество.
— Я слышал, вы беседовали с младшей дочерью ей светлости?
— Замечательная девушка! — улыбнулся посол. — Просто замечательная! Жаль, что она не родилась мальчиком!
С этими словами он удалился, оставив герцога в немом изумлении.
Правда, он тут же сказал себе, что, видимо, старик просто неравнодушен к хорошеньким девушкам.
На следующее утро герцог опять отправился на верховую прогулку.
Он был почти уверен, что встретит Альдору, однако ее нигде не было видно, и герцог разозлился сам на себя за то, что как будто искал встречи с ней и теперь разочарован.
Он не собирался унижаться и расспрашивать, где она может быть.
В это утро герцог выбрал для прогулки холмистую равнину, которая простиралась к югу от Беркхэмптон-парка.
Он катался верхом почти два часа, но Альдора так и не появилась.
Однако, когда герцог вернулся в конюшню, он видел, как ее коня отводили в стойло. Было видно, что его только что заставили неплохо потрудиться.
Герцог подумал, что Альдора сознательно избегала встречи с ним, и напомнил себе, что именно этого он и хотел. Но в то же время, со смешанным чувством разочарования и досады, он констатировал про себя, что хотел бы вновь остаться с ней наедине и спросить о том, что его интересовало.
День выдался необыкновенно жарким — даже для конца июля. Может быть, из-за жары все участники скачек казались более раздраженными, чем накануне.
Во время разминки лошадей герцог взглянул на своего Метеора и отметил про себя, что никогда еще эта лошадь не была в такой отличной форме. Он был уверен, что она могла претендовать на большой гудвудский кубок.
Его жокей был настроен так же решительно.
Когда жокеи уже готовились к старту, герцог увидел Альдору. Она как раз отошла от группы своих странных приятелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39